Один континент (СИ)

- Я бы посоветовал тебе выбирать выражения, женщина, - цедит он сквозь зубы, - особенно,

когда мы с тобой наедине.

Алекс смотрит ему в лицо, в глаза, отмечая что темный зрачок поглотил голубую радужку,

превратившись в живое зеркало в котором отражается ее лицо.

- Не тогда, когда между нами нет кроткой и милой Анны, что всегда готова была перенести

огонь на себя.

Ее испуг не продлился долго.

Вот как! Он выходит уже похоронил их. Тогда, не все ли ему равно, что случится с ней? Как

часто он говорил, бросал ей вслед, что беспечность погубит ее и он избавится от головной

боли в ее лице? Очень часто! Она сможет в точности повторить каждое его слово, каждый

вариант фразы, повторив голос, интонации в нем, даже выражение лица!

- Однажды она не вернется!

Алекс только ввалилась в квартиру. Она сидит в коридоре, не в силах снять кроссовки. Ее

руки и ноги дрожат от еще не прошедшего напряжения.

Она бежала что было сил, угораздило ее свернуть ни на ту улицу, хотя она точно помнит что

проходила именно там. Все было точно так же. Те же дома, те же машины, тот же упавший

указатель об ограничении скорости движения с заломленным краем.

В висках стучит, перед глазами, даже с закрытыми веками вспыхиваю темные пятна.

Это еще ничего. Еще пять минут назад, она валялась на полу лестничной клетки, не в силах

привести дыхание в норму, воздух врывался в легкие с болью, с хрипом. Она кашляла так, что

кажется еще немного и выплюнула бы легкие.

- Она останется за на улице, поздней ночью, одна, в окружении тварей. Но томик Шекспира ей

поможет. Она почитает им особо скучные сонеты! Может быть ловко отобьется от них, врезав

пару раз коробкой с дженгой или же…”

Она чувствует что он подошел к ней, разгоряченной кожи лица коснулось легкое дуновение

воздуха.

- Предложишь сыграть им с тобой в монополию?! Зомби вариант у тебя есть?

Алекс открывает глаза и смотрит ему в лицо. Джейк склонился перед ней и ждет, когда она

что-нибудь ответит ему. Злой. Нет, взбешенный! Носа касается запах его одеколона. Желудок

подкатывает к горлу, Алекс прикрывает глаза, поднося пальцы ко рту. Ее тошнит, не то от

запаха, не то от напряжения.

- Ты считать-то умеешь?

Он прикасается к ней, вертит ее лицо из стороны в сторону.

- Смотришь на часы?

Алекс дергается, но он не обращает на это  внимание, его руки проходят по ее рукам, тут же

скользят по ногам, бедрам, ощупывают ступни, стягивая с них кроссовки Это не внезапно

проснувшаяся, взявшаяся из ниоткуда нежность - он ищет укусы.

- Что опять зачиталась?! Где на этот раз? В парке? На лавочке у пруда?

Нет. Она заблудилась. На знакомых ей развалинах, там где когда-то был дом ее родителей.

Алекс шарит рукой, пытаясь нащупать рюкзак. Ролики она бросила внизу, за несколько

кварталов отсюда, когда поняла что они только мешают ей.

- Джейк, все обошлось! Она же вернулась!

Анна отодвигает его в сторону. Нет, она пытается сделать это. Ей не удается. Вода из

кружки в ее руках расплескивается на пол с тихим плеском.

- Ты и эти твои книжки! Они погубят тебя! Ты понимаешь?!

Он выпрямляется, с угадывающимся пренебрежением на лице, легко двигает по рюкзаку ногой.

“Нет. Только не мистер Сноу!”

Алекс отдергивает руку, ужаленная прикосновением. Один из пластиковых карабинов, задетый

прикосновением его ноги, отлетает в сторону и больно бьет ее по руке.

- Да. Ты знаешь о чем говоришь, правда, белый?

Дрожь в руках забывается, стоило ей только услышать приглушенный тканью звон стекла. Не

что-то, а стеклянный шар или банка с баклажанами. Может, то и другое вместе. Но она

надеется, что это все-таки банка, не подарок отца ей на пятилетие.

- Где ты будешь прятаться, если останешься там? Она останется там! - он оборачивается к

Анне и Биллу, показывает им рукой на дверь.

Ей и в самом деле нужно было остаться дома. У себя дома. В окружении книг и мертвых

родителей. Тогда бы она не слышала всего этого, а сходила с ума от криков и рыков матери.

- Что тогда ты скажешь? И главное, кому?

Сегодня ей было не спрятаться. Алекс бы ни за что не подняла крышку люка, она бы не смогла

забиться в багажник машины. Плевать на содранную кожу и вырванные ногти. Она бы не смогла

поднять такую тяжесть.

“Жить захотела бы подняла бы обязательно!” - отвечает она себе же, едко.

Да, подняла бы, неуверенная в том, что оттуда на нее не полезет очередной монстр. Мого

укушенных спряталось там в свое время, да так и осталось там.

- О чем ты думаешь вообще? Чем ты думаешь?”

Алекс не отвечает. Она бежала домой. Она думала о друзьях, она думала что успеет и ей это

удалось, пусть и ценой прокушенной обуви.

“Двадцатка за жизнь! Лихо!”

Существа стояли в дверях, они выглядывали на нее из окон. Они кричали на нее из своих

темных проемов, нор и убежищ. Какие-то просто молчали, раскачиваясь на месте, выпадая

наружу, загораясь, едва занимаясь пламенем.

Они ждали, когда последний солнечный луч исчезнет за горизонтом и только потом бросились

следом за ней.

Она была единственной живой, не такой как они, в их наступающем царстве ночи.

Алекс содрогается, вспоминая эти разинутые пасти. Они бежали за ней, стоило только сумраку