Один коп, одна рука, один сын

Задумалась на минуту. Что она забыла? Детей повез Йенс, заранее, как они договаривались. Ключи взяла. Бумажник. Телефон. Хорошее настроение? Н-да. Нарядные туфли в пакете. На ногах кроссовки, чтобы было удобно вести машину. В сумочке лекарства, цифровой фотоаппарат, носовые платки, пистолет и нож. Все в порядке.

Развернулась на площадке перед гаражом, набрала на пульте код от ворот и выехала на улицу. Сначала не превышала разрешенной скорости, но, едва выбравшись за город, вдавила педаль газа в пол.

Несмотря на ужасный стресс, несмотря на большие сомнения в том, что она успеет на крестины собственной дочери, Фрэнси наслаждалась ездой. Стекло опущено, левая рука снаружи, пальцы барабанят по крыше автомобиля, правая — на руле. Музыка ухает из динамиков, разношерстная попса, в общем-то, не в ее вкусе, но это часть удовольствия, когда едешь одна в машине. Волосы развеваются на ветру, холодящем кожу под платьем. И еще это щекочущее чувство, когда понимаешь, что все-таки не полностью контролируешь машину.

Она вспомнила первую машину, которую купила на собственные деньги, когда ей только исполнилось восемнадцать. Ярко-красный «ягуар» 1970 года выпуска, кабриолет. Коричневая кожа сидений скрипела. Радио тоже скрипело. В бардачке — деньги и оружие.

В те времена она всегда водила в перчатках и красила губы ярко-красной помадой под цвет машины. Носила белые джинсы, джинсовую рубашку с расстегнутым воротом, красила веки голубыми тенями, сильно поливала лаком взбитую челку и мечтала сбежать куда-нибудь подальше.

Да, вечное желание сбежать.

Она была наследной принцессой Юсефа и конечно же хотела пойти по его стопам, но иногда нактывало желание делать что-то совсем другое, все что угодно, лишь бы не то, что предопределено судьбой.

И сейчас у нее по-прежнему иногда возникало желание прыгнуть в машину и укатить куда глаза глядят. Туда, где ей захочеться остаться и где никто не знает, кто она такая. Туда, где она смогла бы стать другим человеком.

Она ехала по извилистым дорогам, которые вели все дальше и дальше сквозь бесконечный лес. Изредка навстречу попадались другие машины, но вообще вокруг не было ни души.

Опять взглянула на часы. Уже прошел целый час. Она позвонила пасторше:

— Я опаздываю минут на пятнадцать. Пусть органист пока сыграет несколько летних гимнов.

Пасторша согласились. Значит, можно перевести дыхание. Если с паромами не будет накладок, в четверть четвертого она уже приедет.

Отпила кофе из термоса. Вдали уже показался первый паром. Фрэнси слегка расслабилась и сделала музыку потише. Вспомнила о Бенни. Нужно попросить Манге, который сидел, и не раз, поговорить с людьми в следственном изоляторе, чтобы ей устроили визит инкогнито. Она хотела навестить Бенни, но не собиралась делать это официальным путем. Полиции незачем знать, что они знакомы…

Она резко затормозила перед вылетевшей навстречу машиной.

— Не отвечает, — сказала Крошка Мари, стоя на пороге церкви на костылях в обнимку с Эрьяном.

Без четверти четыре. Фрэнси так и не появилась. Люди начали волноваться. Пер крепко держал за руку Адриана, у него болел живот, и в голову лезли нехорошие мысли. Пенс гулял с Бэлль в коляске. Будущие крестные Джим и Луиза пребывали в полном замешательстве. Лиза, по случаю нарядившаяся в обтягивающие белые джинсы, светло-сиреневую кофточку и светло-коричневые босоножки, сидела и думала, нравится ей Джим или нет. У Луизы был предменструальный сидром, и ей все время хотелось плакать, но вместо этого она отпускала язвительные замечания. Женщина-пастор обходила собравшихся, и от нее должно было веять миром и покоем, но на самом деле она была дико раздражена тем, что мамаша ребенка не удосужилась приехать вовремя. Манге сидел в церкви, молился за упокой убитых товарищей и просил у Господа совета, не податься ли ему в какую-нибудь более мирную сферу деятельности, вроде бокса, ведь у него отличные данные.

Крошке Мари пришла эсэмэска от Бенни с жалобами на обстановку и жратву в следственном изоляторе. Он собирался бежать и просил о помощи.

Она ответила, что они обмозгуют это всей компанией и сообщат ему результат. Затем она еще раз с беспокойством посмотрела на часы. Прошло еще полчаса. Где, черт возьми, Фрэнси?

Юсеф с Грейс стояли рядом и боялись самого худшего. Почему они не смогли ее защитить? Да, она взрослая женщина, но ведь они всю жизнь должны нести за нее ответственность, и вот теперь они не справились.

Кристина стояла в стороне и завидовала, что они так волнуются за сестру, которая не удосужилась приехать вовремя.

17 Пираньи в лабиринте

Адриан выбрался наружу из лаза и растянулся на траве в заросшем саду соседа, которого никогда не было видно и который, по видимому, ни разу за год не появился в своих владениях. Но Адриан не жаловался: гораздо удобнее иметь соседа, который понятия не имеет о том, кто и когда шмыгает по его саду.

Иногда он выходил даже ночью, когда не спалось, а на небе ярко светила луна. Он выскальзывал на улицу, пробирался через свой ход и убегал к лесному шалашу в надежде, что там его ждет Тея.