Один ленивый мальчик (СИ)

После испытаний в школе он имел право на первый, низший чин писца, и уже подходило время определяться с местом службы. Родители почти не спорили о том, что для него лучше - самым разумным и естественным было бы со временем унаследовать отцовскую должность, что было привычным и казалось правильным в те времена. Единственное, в чём они никак не могли сойтись - служить ли ему прямо под рукой отца, как хотела Мерит-Хатор, или набраться опыта по тому же приказу, но под началом другого, справедливого и умелого начальника, которого можно было бы найти и договориться с ним, как хотел того Деди-Себек. Пока они так спорили и благодушествовали, за порогами, выше Кермы, произошел очередной, и, как всегда, неожиданный бунт, который многие знающие и опытные люди (в том числе и Деди) давно предсказывали. К сожалению, решают чаще не они, а их начальники из хороших семей, но без хорошего ума и опыта, правда, с большими желаниями и ещё большими мыслями о собственном величии.

Местный уполномоченный давно превзошел границы возможного в сборе дани (правда, не в отправке её в сокровищницу Куша и Вавата), и в способах её получения. Полыхнуло как-то враз и из-за какой-то, казалось, мелочи. Потерявший берега чиновник был просто растерзан, со всеми сопровождающими. Как видно, их числа и подготовки было мало для таких поборов. Дань была разграблена, все бывшие в тех краях жители Та-Кем были либо убиты, либо (кто половчее и поудачливей) - бежали, бросив всё имущество. Правда, многих из мнящих уже себя счастливцами бунтовщики настигли на порогах. Под горячую руку попали даже рабы и слуги египтян - для восставших они были лишь прихлебателями грабителей, которые, к тому же, жили много лучше бунтовщиков и их семей, да, к тому же, часто участвовали в сборе дани, ни в чем себе не отказывая, творя бесчинства и обиды. Ведь чем мельче человек в душе своей, тем больше он хочет возвыситься не делами своими, а умаляя и давя других. Да и кто будет жалеть пусть и с виду и по языку похожего, но из другого рода и другой деревни, особенно если он успел напакостить. Конечно, много полегло безвинных - стариков, детей, женщин. Впрочем, так всегда и бывает при бунте - попранная справедливость, восстав, не видит, как чинит несправедливости сама, и как вокруг неё, победившей, сбиваются такие же мелкие и жадные душонки, как и те, против которых она восстала. За вины и преступления больших людей всегда отдуваются малые. Большие платят положением, богатствами и землями, малые - жизнью и кровью. Хотя на этот раз и многим большим, по меркам Ирчема и Кермы, пришлось умереть.

В Керме гарнизон был, как на грех, мал - ветераны уже вышли в отставку и уехали вниз, а новобранцы задержались на чьей-то вельможной стройке по пути и до верха ещё не добрались. Если бы, как встарь, городом управлял комендант, возможно, бунт задавили бы и этими силами. Но с некоторых пор здесь казалось так спокойно, так тихо и хорошо, что комендант был заменён правителем - то есть в первую очередь, гражданским чиновником, и имя ему - Неб-кау-Нефер. Тот, конечно, был достоин происхождением и связями, но не мог похвастаться военным опытом. Он смог только запереться и отправить по Реке гонцов с сообщением о бунте, и даже позабыл о патрульных, несущих службу на путях вокруг Кермы. Судьба большей части дозоров была печальной - кого миновала судьба встретиться с большим отрядом бунтовщиков, словила петля голода и жажды.

Каковы бы ни были причины бунта, его следовало сначала подавить, а потом уж устранять ошибки и преступления, вызвавшие его. Первый приближенный царского сына Куша, Иуни, в отличие от растерявшегося добровольного затворника Кермы Неб-кау-Нефера, был решителен и опытен. Прекрасно понимая, что время решить вопрос малой кровью упущено, он ещё лучше понимал, что, дожидаясь помощи из Чёрной земли, он только увеличит цену победы. Кроме того, возникнет резонный вопрос - а куда смотрел он, Иуни, в отсутствие князя Юга ответственный за покой земель и довольство казны? И почему не смог справиться с бунтом? Уж не потому ли, что замыслил злое и преступное? Каждая минута промедления была ударом не только по двум землям - но и по нему, Первому приближенному царского сына, которого этот князь в случае неуспеха и назначит виновным за всё.

Он немедленно разослал во все неугрожаемые города и крепости гонцов с ясными приказами - какие и под чьим руководством отряды прислать, куда и в какой срок им надлежит быть на месте. Роспись его (недаром он был опытен и умел) была хороша, и не многих обошел вниманием начальственный взгляд. Не забыли и Гончих... И Деди, и Иаму отправились в поход с большей их частью, в городе осталось лишь одна десятая всей стражи. Сатепа и Руи плакали, провожая Иаму, каждая о чём-то своём, Мерит-Хатор проводила мужа с отстранённой улыбкой богини, уверенной в благополучном исходе.