Один (ЛП)

Оттуда я пошел по второму проходу, огибая поворот, и попал ко второй такой же двери. После ввода второго кода и повторного считывания биометрии я получил доступ в так называемый офис Владыки, или, как его называли те, кто имел доступ, Валгаллу.

В прихожей Валгаллы находился кабинет Лавлок. В нем не было окон, он был пуленепробиваемым, а некоторые говорили, что и бомбонепробиваемым. Ее большой дубовый стол стоял рядом с большой красной дверью, которую она охраняла своей жизнью.

Сейчас она сидела за этим столом с холодными глазами из-под капюшона, слегка насмешливым ртом с очень полными губами и аквилинным носом, который делал ее похожей на черную египетскую богиню. Она смотрела, как я вхожу в комнату, и вскинула на меня изящную бровь.

" Ты опоздала".

"Я никогда в жизни не опаздывал".

"Он не в хорошем настроении".

"Когда ты позволишь мне пригласить тебя на ужин?"

"На следующий день после того, как я разведусь, а это будет примерно в то время, когда ты сойдешь в могилу". Она провела длинным темным пальцем по кнопке на своем столе, которая открывала дверь: " Алекс, - сказала она, - это одна из тех встреч, на которые ты, вероятно, придешь раньше. Вероятно".

Она подмигнула мне и нажала на кнопку. Большая красная дверь с мягким щелчком открылась.

"По крайней мере, - сказал я, наклонившись через стол и прошептав ей на ухо, - я не буду пускать слюни на своих внуков и заставлять привлекательных молодых женщин менять мне подгузники. Ты же, с другой стороны, будешь страдать и от того, и от другого". Я подошел к двери и толкнул ее.

Кабинет был достаточно большим, чтобы быть небольшой квартирой, и изысканно обставлен. Он был покрыт ковром глубокого бордового цвета Wilton, стены обшиты панелями из дуба Тюдоров, комод из красного дерева был английским XVII века, а кресла у открытого камина были оригинальными Chesterfields 1930-х годов. Вид из окна каким-то образом включал Потомак, мемориальный мост Теодора Рузвельта и мемориал Линкольна.

Тот "он", о котором ранее говорила Лавлок, сидел за огромным дубовым столом девятнадцатого века с зеленым кожаным бюваром и наблюдал за мной из-под двух бровей, которые вполне могли бы сойти за внушительные усы. Он был известен только как Шеф (с большой буквы "Ш") или иногда как Нерон, потому что ходили слухи, что однажды он поджег ресторан, потому что был так возмущен плохим обслуживанием. Возможно, это было неправдой, но смысл подобных слухов в том, что они могут быть правдой. И все, кто знал Нерона, соглашались, что это действительно может быть правдой.

Его рост составлял шесть футов шесть дюймов в ботинках, а вес, по моим оценкам, был около четырехсот двадцати фунтов. Часть из них составляли мышцы. Большую часть составляла очень хорошая еда.

В этот момент каждая его унция выглядела взбешенной. Он прорычал:

"Ты когда-нибудь был на Филиппинах?".

"Не нарочно".

"Не надо быть лицеприятным. Садись".

Я сел в удобное кресло напротив него и скрестил одну ногу на другой. Я сложил руки на коленях и стал ждать. Шеф тоже ждал, выгнув бровь и проявляя очень мало терпения.

" Ты собираешься ответить мне, Мейсон, или мне придется взвесить доказательства, чтобы решить, говорил ли ты правду или пытался пошутить?"

"Я никогда не был на Филиппинах, сэр".

"Это", - сказал он с большой точностью, перелистывая страницы папки, лежавшей перед ним, - "прискорбно". Он вздохнул, сканируя страницы глазами: " Конечно, вы знаете, я полагаю, что Китай - это проблема".

Я сузил глаза и поднял подбородок. Мне стало интересно, как это часто случалось с тех пор, как я был прикомандирован к ODIN, намеренно ли шеф говорит подобные вещи. Трудно было сообразить, как ответить, не передергивая. Шеф поднял глаза от папки и хмуро посмотрел на меня.

"Мне известно, - осторожно сказал я, - что китайцы уже некоторое время ведут агрессивную экспансию, сэр. Вскоре после того, как в Советском Союзе наступила гласность, и они начали либерализировать свою экономику. Совсем недавно они скупали большую часть инфраструктуры стран третьего мира в рамках так называемой схемы "Пояс и путь". А потом, конечно, возникает вопрос об их амбициозной космической программе, кибертерроризме, шпионаже и вмешательстве в британские и американские выборы...".

Я прервался, удовлетворенный тем, что прозвучало хорошо информированно и без шуток. В комнате воцарилась тишина. Шеф сказал: " Ты закончил?".

"На данный момент да, сэр".

Его взгляд вернулся к папке на столе: "На большинство вопросов, Алекс, можно кратко и удовлетворительно ответить "да" или "нет". Вам не нужно впечатлять меня тем, что вы читаете газеты. Я ожидаю этого от вас. Если бы я не считал вас достаточно умным и хорошо информированным...". Он сделал паузу в чтении на несколько секунд, вздохнул и заключил: "...вас бы здесь не было".

Он откинулся в своем большом кожаном кресле и посмотрел на меня: "Китай - это проблема по всем причинам, которые вы назвали, и по многим другим, о которых вы не знаете. Я не сомневаюсь, что есть причины, о которых мы все не знаем. И это еще одна причина, по которой они являются проблемой".