Один маленький грех

— Постарайся поспать, милая, — пытался он убедить ее. И снова, упрямо тряхнув головой, отчего ее длинные мерцающие волосы опять рассыпались по плечам, она сказала:

— Я должна идти к своей сестренке. Я не помешаю доктору Риду, клянусь. Мне не заснуть, пока я не увижу Сорчу.

Глава 6, в которой леди Таттон приходит в ужас

На следующее утро Аласдэр проснулся, едва рассвело, с чувством, что над его головой навис дамоклов меч — вернее, три меча. Спать ему почти не пришлось. Наверное, уже в пятый раз после полуночи он спустился вниз, чтобы посмотреть, как там Сорча.

Доктор Рид дремал в кресле, сложив руки на животе.

— Около часа назад она начала шевелиться, — сообщил он. — Ее зрачки реагируют нормально, плечо выглядит хорошо. Думаю, опасность миновала, сэр Аласдэр.

— Слава Богу. — Он подошел к кровати и взял крошечную ручку Сорчи. Мысль о том, как ей могло быть больно, была невыносима для него. Но сейчас она, похоже, спала естественным сном. Она на самом деле выглядела нормально. Аласдэр почувствовал огромное облегчение. Доктор встал.

— Думаю, к полудню она проснется. Тогда мы узнаем, если сможем определить, насколько дискомфортно она себя чувствует. Может быть, день-два она будет капризничать.

Аласдэр заулыбался, дотронулся до мягких детских завитков.

— О, Сорча не будет терпеть дискомфорт, — сказал он. — И она даст знать об этом очень убедительно.

— Гм! — сказал доктор. — Избаловали? Аласдэр пожал плечами.

— Я предпочитаю сказать — души в ней не чаяли. После того как доктор ушел, он в спешке подкрепился гренками и кофе, потом быстро оделся. День предстоял трудный. Он знал, что будет делать, чувствовал себя прескверно и не мог понять, виной тому страх или ожидание неизбежного. Он был виноват, очень виноват перед всеми, потому что позволил ситуации дойти до этого.

У выхода Уэллингз подал ему трость и шляпу.

— Ваш брат полагал, что будет завтракать с вами этим утром, сэр, — сказал он со вздохом.

Аласдэр иронически посмотрел на дворецкого.

— Скажите мне, Уэллингз, разве мой брат не богат, как Крез?

Дворецкий склонил голову:

— Думаю, да, сэр.

— Тогда скажи ему, чтобы он выстроил себе дом и нанял повара, — произнес Аласдэр, надевая шляпу. — Жадный шотландец! В случае необходимости я буду на Оксфорд-стрит, мне нужно купить кое-что. Брови Уэллингза поползли вверх.

— Купить, сэр? Аласдэр усмехнулся.

— Уэллингз, есть вещи, которые не ждут.

Это было чудо. Или по крайней мере так казалось Эсме. В половине десятого Сорча совершенно проснулась, переполошив полдома. Эсме взяла ее к себе на колени и взволнованно прижала, не забывая о пострадавшей руке. Этого было явно недостаточно. Сорча наморщила маленькое розовое личико и сделала глубокий вдох.

— Кашу, — обратилась Эсме к Лидии среди возникшего радостного оживления.

— Кашу? — Лидия подняла крышку с подноса с завтра-жом, который принес Хоз, и поспешила к ним с ложкой и тарелкой.

Эсме взяла ложку, и воцарилось молчание.

— Кушать! — произнесла девочка, открывая рот. Эсме и Лидия одновременно облегченно вздохнули.

— Избалованный ребенок! — проворчал доктор, звякая своими металлическими штучками, которые он складывал в черный кожаный саквояж.

Лидия закатила глаза.

— Так, сегодня ничего, кроме этой каши и небольшого количества бульона! — наставлял доктор Рид, со щелчком застегивая саквояж. — Не давайте ей бегать, лазать. И ради всего святого, никакого мытья. Я зайду завтра утром пораньше. До тех пор, если она будет перевозбуждена, дайте ей две капли настойки из вон той коричневой бутылочки, и пусть она поспит.

Эсме слабо улыбнулась.

— Благодарю вас, доктор Рид, — сказала она. — Лидия вас проводит, когда вы будете готовы.

Но после того как дверь за доктором закрылась и Эсме осталась наедине со своим раскаянием и сестренкой, вынужденной делить ее общество, чувство вины овладело ею с новой силой. Она подумала о безобразных швах на голове малышки, и на миг паника перехватила ее дыхание. Стоило чуть отвлечься — и вот результат! Ей еще повезло, что ребенок остался жив.

Облегчение, которое Эсме почувствовала утром, когда ресницы у Сорчи дрогнули и она открыла глаза, не могло полностью избавить ее от страха. Она оказалась настолько бестолковой, что подвергла опасности жизнь сестренки, мало того — она повела себя как последняя дурочка с сэром Аласдэром Маклахланом. Ужас и еще чувство, для которого у нее не нашлось названия, вселились в ее сердце.

И что ей теперь делать? Как вести себя после того, что произошло? Она не собиралась притворяться, что ничего не случилось, и не убеждала себя, что этого не случится больше, если она останется в этом доме. Она просто умоляла его уложить себя в постель. Она повела себя еще глупее, чем ее мать. Маклахлану даже не понадобилось шептать ей на ушко сладкую ложь. Она сама бросилась к нему на шею. Какой мужчина откажется от такого?