Один маленький грех

— Сейчас вы считаете меня благородным и хорошим, не правда ли? — с вызовом говорил он. — Просто потому, что я подержал вас в своих объятиях и помог забыть нечто ужасное и трагическое? Если вы рассуждаете таким образом, Эсме, вы так же глупы и романтичны, как ваша мать. Я наслаждался вашим телом — и, поверьте мне, не стал от этого лучше и благороднее. Во мне нет ничего романтического. Я живу только здесь и сейчас, не в мечтах о прекрасном будущем. Ступайте. Ступайте к тете и устраивайте свою жизнь. Забудьте обо мне. Забудьте о Сорче. Пусть леди Таттон найдет вам респектабельного молодого человека с хорошими манерами, который даст вам собственных детей.

Эсме смотрела на него так, как будто он сошел с ума.

— Как… как я могу? — недоверчиво спросила она. — Я больше не невинна.

— О, поверьте мне, моя дорогая, вы — сама невинность.

— Но после прошлой ночи… я имею в виду, как на это посмотрел бы мужчина?..

— Но все же вы сохранили девственность, — сказал он.

— Формально, — возразила она.

— Возможно, — согласился он. — Но эта небольшая формальность — все, что имеет значение.

Какое-то время она оставалась спокойной. Она не ощущала себя невинной. Но в его словах было что-то, что не приходило ей в голову. Однако она не ожидала услышать из его уст такие холодные и логически выверенные фразы. Из прекрасных уст, которые всего несколько часов назад произносили ласковые слова, утешали ее и ласкали. Одни только воспоминания заставляли ее дрожать, и на какой-то миг она испугалась, что могла бы снова повести себя как дурочка.

Может быть, она такая же, как ее мать? Всю жизнь она старалась быть другой. Она старалась не терять головы, не пускать никого в свое сердце, но сэр Аласдэр Маклахлан стал ее погибелью. Как ей хотелось бы винить в этом его. Она прерывисто вздохнула.

— Вы думаете, я глупа и романтична? — потребовала она ответа. — Что я похожа на свою мать?

Он, казалось, готов был взорваться.

— Откуда мне знать? — рявкнул он. — Я даже не помню женщину, о которой идет речь. Вот какой я человек, Эсме! В моей постели побывала сотня леди Ачанолт — женщин, которых я никогда по-настоящему не знал и чьи имена даже не удосуживался запомнить. На самом деле я вряд ли знаю вас, и вы точно не знаете меня.

Ее бросило в жар, злые слезы брызнули из глаз — она старалась не дать им волю.

— О, я знаю вас, Маклахлан, — возразила она недрогнувшим голосом. — Я знаю вас лучше, чем вам бы хотелось.

— Тогда бросьте, Эсме! Вы пробыли здесь всего несколько недель. Вы ничего не знаете о мире за пределами Шотландии. Берите то, что вам предлагают. Не надо, девочка, бросаться на такого негодяя, как я.

— Как я могу? — возразила она. И вдруг растерянно спросила: — Вы сказали, что не хотите меня?

Он отвернулся к окну и не хотел смотреть на нее.

— А теперь, Эсме, пожалуйста, ступайте к своей тете. У меня срочные дела.

— Да, конечно, я пойду! — отвечала она. — И будьте спокойны, Маклахлан! Я собираюсь забыть о вас. Возможно, это даже не будет трудно…

— О, не будет! — прервал он.

— Вы правы, я не сомневаюсь! — согласилась она. — Но я не забуду свою сестричку. Вы не можете лишить меня возможности видеть ее.

Он не обернулся, не отошел от окна.

— У меня нет таких намерений, — глухо сказал он. — Вы можете видеться с Сорчей, когда пожелаете. Лидия будет приводить ее. Только, будьте добры, возьмите за правило вначале уведомлять Уэллингза. Как я уже сказал, мне сейчас нужно заняться делами.

Эсме пошла к двери, стараясь держаться очень прямо, но в последний момент ее как ударило.

— Я хочу знать еще одну, последнюю вещь, — сказала она, держась за ручку двери. — Я прошу ответить как сестре Сорчи, если уж не по другой причине.

— Что именно? — нетерпеливо спросил он.

— Вы собираетесь жениться на миссис Кросби?

Он оставался таким спокойным и таким неподвижным, что она испугалась, не зашла ли слишком далеко.

— Боже, надеюсь, нет, — наконец произнес он. — Но мне кажется, случаются и более удивительные вещи.

«То, что произойдет дальше, будет так же реально и так же больно, как кровоподтек у тебя между глаз». Сзади хлопнула дверь. Аласдэр наклонил голову, закрыл глаза и изо всей силы потер переносицу. Но слова красавицы цыганки по-прежнему звучали в его ушах.

«Вы сами себя прокляли, мне тут нечего делать. Настало время восстановить справедливость. Вы должны все исправить».

Бог мой, он пытался восстановить справедливость! Он пытался исправить то чудовищное зло, которое натворил! Но почему это так больно? Почему этот проклятый голос не оставляет его в покое? Он знал, как должен поступить.

Что он мог предложить такой молодой леди, как Эсме? Доброе имя? Прекрасную репутацию? Если бы он мог найти хоть какую-нибудь мелочь, хоть что-то, в чем леди Тат-тон была не права, может быть, он бросился бы вслед за крошкой. Бросился бы к ее ногам и обещал стать хорошим мужем.