Эсме смеялась над остротой, которую Ноуэлл прошептал ей, слишком близко наклонившись к ее ушку. Чтобы не остаться забытым, Сматерз привлек ее внимание, накрыв ее руку, лежавшую на столе, своей. Жест был слишком дерзким. Эсме повернулась к нему с неприкрытым интересом. Аласдэр почувствовал, как что-то внутри противно екнуло.
— Она восхитительна, не правда ли? — услышал он возле своего уха.
Возвращенный к действительности, Аласдэр повернулся к леди Кертон.
— Прошу прощения?
Ее светлость смотрела на него ясными, полными жизни глазами.
— Мисс Гамильтон, я имею в виду, — пояснила она. — Я вижу, вы не сводите с нее глаз.
— На самом деле я смотрю на ее платье, — холодно сказал он. — Не могу определить его цвет. Оно ведь не черное?
— Оно цвета баклажана, красновато-лиловое, — пояснила она. — Бедная девочка весной потеряла мать. Я видела ее на прошлой неделе на чае у герцогини, а потом еще раз в литературном салоне на Парк-лейн. Мы долго беседовали, мисс Гамильтон и я.
— Уверен, она очаровательна.
Леди Кертон отпила маленький глоток из бокала.
— Леди Таттон сказала мне, что ее племянница не будет танцевать после обеда. Мисс Сматерз исполнит на пиано несколько деревенских мотивов.
— Я не знал, — отвечал он. Леди Кертон улыбнулась.
— Мне кажется, молодая леди ничего не будет иметь против того, чтобы просто прогуляться по залу.
Аласдэр насмешливо взглянул на нее.
— Боюсь, вы неправильно истолковали мой интерес. В глазах леди Кертон, казалось, блеснул огонек.
— Мне следовало бы надеть очки. Но малышка все же прехорошенькая — знаете, ее мать слыла в Шотландии красавицей, а ее дедушка оставил ей по завещанию девяносто тысяч фунтов, так что, надо думать, она будет хорошо устроена.
Аласдэр подумал, что плохо расслышал ее слова.
— Прошу прощения?
Леди Кертон непонимающе моргнула.
— Ее мать была известной красавицей, — повторила она. — Говорят, во время ее первого выезда в свет граф Стрейтен и герцог Лангуэлл дрались на дуэли за то, кто будет танцевать с ней последний танец, оставшийся не расписанным в ее бальной карточке.
Аласдэр покачал головой:
— Нет, насчет завещания. Я думал… ну, я думал, у ее семейства совсем не было средств?
Графиня снова невинно моргнула.
— Отчего же, на самом деле это не совсем так! — сказала она. — Ее отец действительно растратил свое состояние и умер банкротом. Но ее дед со стороны матери разбогател на морских перевозках. Когда он умер, Ровена уже была замужем за очень богатым лордом Таттоном. А Розамунд, ее сестра, вышла замуж за… ну, за еще одного красавца. Аласдэр чуть улыбнулся.
— Должно быть, эта привычка ей дорого стоила.
— То же самое сказал ей ее отец! — шепнула леди Кертон. — Поэтому, как истый рассудительный шотландец, он перевел все имущество в доверительную собственность и стал опекуном своих внучек, Энн и Эсме, оставив завещание, что они получат свои доли при вступлении в брак или по достижении тридцатилетия, в зависимости от того, что наступит раньше. Итак, на что вы поставите?
— Поставить на что? — не понял Аласдэр.
— Что, по-вашему, наступит раньше? — не отступала ее светлость. — Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что такая прелестная девушка останется не замужем до своего тридцатилетия теперь, когда она появилась в городе? Я не думаю!
— Не знаю, — отвечал он. Он молил Бога, чтобы она вышла замуж. И чем скорее, тем лучше.
Леди Кертон легонько дотронулась до его руки и наклонилась ниже.
— Кому-нибудь следовало бы тем не менее остеречь ее относительно мистера Сматерза, как вы считаете? — проворчала она. — Девушка, наверное, столь же неопытная, сколь и хорошенькая. Леди Таттон может не знать, что Сматерз недавно заложил свое поместье в Шропшире. Мне сказали, что он потерпел ужасные убытки на американском рынке ценных бумаг.
Наконец до Аласдэра дошло, о чем она говорит. Сматерз охотился за приданым. А у Эсме были деньги. О Боже! Если ее тетя не будет глядеть в оба глаза, крошка станет овечкой, предназначенной на заклание.
— Конечно, всегда есть лорд Торп, — шептала леди Кертон. — Прекрасный титул, но его мать настоящая мегера, а он у нее под башмаком. А вы не интересуетесь невестами?
— Боже милостивый, нет!
— Я так и думала, — призналась ее светлость. — Поэтому вы, вероятно, не знаете, что от Торпа в последнее время отступились не менее трех молодых леди — как они говорили, вдова каждую из них доводила до слез. Можете себе представить более жалкую участь жены?
Он не мог. Это звучало ужасно.
— Есть еще мистер Ноуэлл, — сказала леди Кертон. — Ноуэлл собирается выдвинуть свою кандидатуру на следующих выборах, и все считают, что он будет избран в палату общин. Вот кого я бы для нее выбрала.
Аласдэр уронил вилку.
— Не верю, что вы говорите это серьезно! Леди Кертон прижала руки к груди.
— Почему же, я не могла бы быть серьезней.
— Только не Ноуэлл! — воскликнул Аласдэр. — Бог мой, Изабел, он самый скучный человек, которого я когда-нибудь встречал в своей жизни. Любая женщина, ставшая его женой, рискует заснуть и утонуть в чае прежде, чем закончится прием по случаю бракосочетания.