Один мертвый керторианец

— Мерзавец! Падаль! Ренегат!.. — шипел Бренн, сопровождая каждый эпитет ударом кулака в хорошо устойчивую поверхность. — Как он меня подставил, скотло! И надо же — еще и компьютеры сюда приплел!.. Воистину, если когда-либо существовало вместилище всех низменных пороков — так это Вольфар Per!

С некоторым запозданием я сообразил, что так его взбесил, пожалуй, не собственно факт произведенного от его имени покушения, а то, что для этого использовались любимые им компьютеры! Приятно было разок почувствовать себя правым, хотелось даже, чтобы и Уилкинс оценил этот нюанс. Однако майор безучастно наблюдал за Бренном, похоже, уверенный в том, что его беснования не более чем выступления для публики. Тут я с ним не был согласен.

Тем временем Бренн с заметным усилием успокаивался. По его скулам перестали ходить желваки, потемневшие было глаза вновь стали голубыми, кулаки наконец разжались, и он заговорил… Мимоходом я подметил, что он так ничего в итоге и не сокрушил, чего раньше не случалось. Аргумент в пользу Уилкинса… или времени.

— А ты и вправду молодец, Ранье! Тонко раскусил эту гадость. Не ожидал от тебя… Может, гены Детанов себя наконец проявляют?

— На Кертории не знают, что такое гены, Бренн.

— Это не отменяет их существования. Но ты меня здорово зацепил, а я-то был уверен, что чист. Теперь не знаю, что и думать, может, у тебя и впрямь есть основания… — Он помолчал несколько секунд, словно собираясь с мыслями, а затем заговорил с обычной рассудительностью: — Ладно, тогда давай по порядку. Я не соврал тебе — Вольфара я, к сожалению, не убивал. И доказать это будет совсем не трудно. Но лучше начать с начала.

Пока Бренн заказывал еще одну порцию кофе, я посмотрел на Уилкинса. Теперь вид у него был слегка задумчивый: казалось, легкость, с которой Бренн пообещал опровергнуть центральное обвинение, произвела впечатление и на него.

После небольшой паузы — Бренн предпочел дождаться появления кофе, дабы потом не прерываться, — он повел свой рассказ. Однако уже вскоре мне пришлось его перебить.

— А началось-то все несколько месяцев назад. Не сомневаюсь, что тебя интересует точная дата, поэтому постараюсь припомнить. Так, так. В середине декабря это было, вот когда. Со мной через Камень связался Реналдо — Креон, разумеется… Большой неожиданности в этом не было — мы с ним изредка болтали о том о сем, но тогда в конце разговора он сообщил мхе малоприятную новость. Из тех, знаешь, про которые и идиоту ясно, что они с далеко идущими последствиями. По его словам, у него на Веге побывал Вольфар. Это само по себе было скверно — до того о паршивце так давно не было ни слуху ни духу, что я уже почти забыл об этом милом персонаже. Но это было еще полбеды. Вольфар как-то исхитрился с ним встретиться и даже сделал ему некое предложение. В этом месте Реналдо стал таким туманно мямлящим, что тогда я ничего толком не узнал. Кроме того, что наш друг с негодованием ему отказал.

Вот тут-то я и не выдержал:

— Тысяча чертей! А мне «наш друг» написал, что о Вольфаре ни ухом, ни гудком, ни колесом!

— Да? — скривившись, переспросил Бренн. — Ну, зря он так! Испугался, похоже.

— Испугался? Кого? Меня?!

— Брось! Ты что, считаешь, будто не в состоянии никого напугать? Если так, то ты заблуждаешься. По крайней мере, тогда, на Совете, лично меня ты напугал. — Бренн как-то невесело усмехнулся, а потом неожиданно спросил:

— Да ты, вообще-то, слыхал про Креона?

— Что слыхал? — не понял я.

— Это было третьего дня во всех новостях.

— Я не смотрю новости!

— Да, я и забыл… Короче, покушение на жизнь крупнейшего веганского банкира. Очень похоже на то, что ты недавно рассказывал, — только там флаер взорвался. И тоже вроде неполадки в компьютере…

— Да погоди ты! Реналдо — жив?

— В тяжелом состоянии доставлен в больницу.

— А потом?

— Не знаю. — Бренн пожал плечами. — Я тоже не особенно люблю новости.

Мы помолчали; я не без удивления обнаружил, что искренне сочувствую Реналдо, даже несмотря на надувательство с письмом, и вовсе не хочу, чтобы он, например, умер.

— Мог бы, между прочим, и выяснить, что с ним, — укоризненно заметил я.

— Если остался жив — должен выкарабкаться. А наводить справки — только лишние неприятности себе искать.

— Не будь свиньей!

— А ты не благородствуй! — резко вскинулся он. — Скажи я тебе об этом месяц назад, что бы ты ответил? «Да и хер с ним»?!

Несколько секунд мы мерили друг друга тяжелыми взглядами, нов глубине души я сознавал, что он прав, поэтому отвел глаза и промолчал.

— Ладно, проехали. — Бренн приподнял руку открытой ладонью вперед — традиционный керторианский миролюбивый жест, и я кивнул, доставая очередную сигарету. — Значит, рассказываю дальше. После разговора с Реналдо и его недвусмысленного намека я резко усилил меры по собственной безопасности, а то за полвека покоя совсем, знаешь, расслабился. Тогда все это «барахло», по определению мистера Уилкинса, поставил, систему обороны компьютеризировал и… затаился, внимательно глядя по сторонам. Но время шло, ничего не происходило, и Воль-фар потихоньку отошел на второй план.