Один мертвый керторианец

– Вы слишком многого от меня ждете, Ваше Высочество, – без всякой иронии возразил дядя. – Я не всеведущ, право слово… Я же неспроста осведомился о вашем восприятии ситуации. В оценке общих тенденций ваши способности выше моих, а моя сила – в деталях… Разве вы не пытались провести анализ, исходя из своих собственных теорий?

Принц поморщился, но отнекиваться не стал:

– Пытался, конечно. Но…

– И все же?

– Ну хорошо. – Он вяло махнул рукой и заговорил совсем уже умирающим голосом: – Давайте тогда присмотримся к положению, имевшему место, скажем, год назад. На первый взгляд ничего особенного – оно стабильно. Все наши соотечественники лучше или хуже адаптировались к окружающему миру, заняли свои жизненные ниши и помышляют лишь о дальнейшем упрочении позиций или… – он мельком глянул на меня, – не помышляют ни о чем вообще. Но это только на первый взгляд. Ибо при более внимательном рассмотрении вы легко обнаружите зерна грядущего конфликта. Нет, не. между нами. А между нами и, так сказать, ими. Всем остальным Человечеством, если хотите… Почему? Ведь нам удалось скрыть свое существование и на Денебе, и затем, когда мы рассеялись по Галактике; хотя тогда мы "е знали языков, обычаев, нравов и выдавали себя на каждом шагу. И правильно. Это как раз то, о чем вы недавно говорили, барон, – неприметность. Кому была интересна горстка странно ведущих себя чужеземцев?.. Но сейчас все по-другому. Эти самые ниши, которые мы заняли, слишком уж велики. Они как рампа, залитая светом юпитеров, и мы уже не можем кануть в тень безвестности. И при этом мы не стареем – одного этого достаточно! Любой, кому придет в голову сравнить чье-то изображение полувековой давности и нынешнее, поймет, что здесь кроется нечто нечеловеческое. А если к тому же случаев такового удивительного долголетия несколько? То есть близится момент, когда нашу расовую принадлежность скрывать дольше мы не сможем. Вы согласны, барон?

– Согласен. Сейчас… – Дядя чуть прищурился и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. – А вот год назад меня подобные раздумья не посещали.

– Вы были слишком загружены насущными проблемами, не так ли? – Принц вновь оживился, даже слегка разрумянился. – Так же и я. Хоть и подумывал об этом, но исключительно в теории, – казалось, еще несколько спокойных лет впереди имеются.

Пассажи Принца были красивы и интересны, но слишком уж заумны для моего ежеминутно тупеющего восприятия. И еще мне казалось, что он просматривает один принципиальный момент, поэтому я отважился его перебить и слегка заплетающимся языком спросил:

– А вы, часом, не сгущаете краски, Ваше Высочество? По-моему, он сразу понял мою мысль, но тем не менее повел рукой, будто приглашая продолжить. Что я и сделал:

– Почему вы так уверены, что возникнет конфликт? Большинство людей из моего ближайшего окружения знают… или, безусловно, догадываются… о моем неземном происхождении, и ничего. Я бы не сказал, что наши отношения из-за этого портятся.

– Это потому, что у вас хороший характер, герцог. – (Я улыбнулся, готовый посмеяться шутке с другими, но никто почему-то не смеялся.) – И окружающие вас люди знают об этом. Поэтому им безразлично, родились вы на Земле, Денебе, Рэнде, Кертории или у черта в ступе… Но я-то говорю об отношениях не на личном уровне. Хотите, выйдем сейчас на улицу и спросим у первого встречного обывателя, как ему понравится факт, что двенадцать виднейших граждан Галактики – инородцы? Даже с поправкой на очень специальные нравы Фудзи, могу заключить с любым желающим пари на льготных условиях, что сначала этот обыватель не поверит, при предоставлении убедительных доказательств – испугается, затем – как ответная реакция – возмутится и, наконец, возжаждет нашей крови. Хотите?

Находясь в состоянии, располагающем, как известно, к опрометчивым поступкам, я едва не принялся обсуждать условия заклада, но дядя предостерег:

– Я бы не советовал, – и я заткнулся.

– Точно так же поведет себя и общественное мнение в целом, – заключил Его Высочество. – В их глазах мы будем выглядеть не несчастными отщепенцами, оставшимися без родины, а коварными агрессорами, представляющими угрозу для их расы. Угрозу, особенно страшную своей непредсказуемостью.

– Ну, ну, Ардварт, – умиротворяюще перебил дядя. – Это уж вы точно через край хватили!

– Правда? – с непередаваемой иронией усмехнулся Принц. – А вам никогда не приходило в голову, господа, что если мы вдруг объединим свои ресурсы – политические, экономические, военные, – то будем очень близки к тому, чтобы осуществлять фактический контроль за Галактикой? По крайней мере за той ее частью, где живете вы? Вижу, не приходило. Ибо вы не воспринимаете идею всерьез в силу многих известных вам обстоятельств. Но они-то о нас ничего не знают. А у страха глаза велики.

Молчание послужило ему ответом. И это значило, что Принц прав. Раз уж дядя ему не возразил, значит, никаких контраргументов не существовало. Но я все еще не очень понимал, к чему Принц завел эту тему.