Читаем Один месяц с кумиром (СИ) полностью

— Мы встретились на съёмках её дорамы. Я написал главный ост к дораме и поэтому часто заезжал в компанию. В тот день, когда я в очередной раз приехал, у неё случился конфликт с режиссёром, и она хотела сбежать куда-нибудь, а тут подвернулся я. Она была очень красива в тот момент и безумна печальна, что я не мог отвести от неё глаз. Она спросила, умею ли я водить и протянула ключи от своего автомобиля.

Мы проколесили за городом до глубокой ночи, пока не закончился бензин. Наверное, это была её минутная слабость, желание сбежать от своей жизни, где у неё слишком много обязанностей, а тут восходящая звезда рок-песен, едва ли неизвестный, молодой и красивый. Я считал это интрижкой на одну ночь… но встречи продолжились, и в какой-то момент я понял, что не хочу её терять, да и для неё же наши встречи глоток свежего воздуха. А потом я узнал, что она жена этого самого режиссёра…

Чанёль ухмыльнулся, а Бэкхён закусил губу. В груди болело, а в носу щипало, он быстро поморгал, пытаясь отогнать слёзы. Благо, Чанёль не открывал глаза, продолжая вспоминать.

— Наверное, самодовольно с моей стороны говорить, что я её спасение.

— Почему, когда ты узнал, что у неё есть муж, вы не расстались?

— Это сложно.

— И всё же?

— У людей есть слабости, она моя слабость.

— Ладно, это было зря, — пробормотал Бэкхён, слова выговаривались с трудом. — Больше не говори ничего.

Очень больно слушать из уст любимого человека о любви к другому. Он же сам спросил, почему же теперь чувствует себя таким жалким?

Он вздрогнул, когда ощутил, что горячая ладонь прошлась по его спине, и закусил губу. Ему не нужна была жалость рокера, но только её он и мог получить.

— Бэкх… — заговорил Чанёль, но Бэкхён резко его перебил, желая сменить тему. Он не хотел, чтобы тот думал, что он пытается сыграть на жалости.

— Почему ты ненавидишь Чонина? — он прокашлялся и посмотрел на парня.

— Я его вовсе не ненавижу, просто мы характерами не сходимся, — Чанёль усмехнулся, убирая руку.

— А вот и нет, он тебе определённо не нравится.

— Ладно, возможно, ты и прав.

— Так почему?

— Мне не хочется, чтобы ты решил, что я живу в какой-то санта-барбаре.

— Если не хочешь говорить, не говори…

— Он брат её мужа.

— Ч-что?.. — брови Бэкхёна взмыли вверх, вот этого он точно не ожидал услышать. Всё, что угодно, но не это. В нём даже теплилась надежда, что Чанёль недолюбливает его из-за него, потому что ревнует. — Но почему же тогда он ничего не рассказал ему о тебе?

— Думаешь не рассказал? Рассказал, и это ничего не изменило, только рассорился с братом. Я же говорил, что им не выгодно разводиться.

Бэкхён нахмурился и растрепал волосы, кажется, он чего-то не понимал в этой жизни. Быть вместе, но изменять друг другу. Какой смысл тогда продолжать мучить друг друга? Мучить других. Он помнил, какая тоска была в глазах Пака каждый раз, когда он возвращался от неё.

— Эй, не забивай себе этим голову, — улыбнулся Пак, когда Бэкхён поднял на него взгляд. Какой же он красивый…

Протянув руки, он порывисто обнял его за шею и прижался всем телом. Он боялся, что тот его оттолкнёт, но рокер хмыкнул и приобнял в ответ.

— Но я не поэтому просил тебя не видеться с Кимом. Сирена, он никогда ни с кем не встречается всерьёз, ты слишком хороший, и я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце. Когда закончатся съёмки, вернись к своей жизни и не вспоминай о нём.

Бэкхён сглотнул, потому что понял, что так Чанёль говорил и про себя. Он говорил ему забыть о нём. Но забывать его вовсе не хотелось.

Он опустил руки, и рокер выпустил его из объятий, однако Бэкхён вновь обнял его теперь за широкую грудь и снова прижался.

— Ни за что.

========== Глава 14 ==========

Время шло, и его оставалось очень мало. Когда Бэкхён задумался об этом, осталось всего несколько дней до окончания съёмок, и больше не нужно будет притворяться его сестрой.

Наён была этому очень рада, к тому же после больших уговоров ей сняли гипс, хотя всё равно ещё с месяц ей нужно было делать перевязки и не нагружать ногу. Поэтому к её вящему ужасу ей дали костыли, но попросили соблюдать постельный режим. Чем она пока и занималась, постоянно названивая Бэкхёну, чтобы узнать, как у него дела. А ещё рядом с ней частенько крутился Чонде, так что скучно ей не было. Бэкхён тоже был рад, наконец-то он вернётся к своей спокойной жизни и магазинчику, о котором лучший друг совершенно не заботился! Если это книги, то какая разница, как они лежат, что ли?

Бэкхён пару раз заезжал навестить Наён, но в последнее время всё реже, потому что дорама набирала популярность, как и Наён, и у их родительского дома Бэкхён начинал замечать журналистов, которые хотели взять интервью у родителей. А ещё он не хотел наткнуться на Минги.

Наён стала настолько известна, что у неё появились преданные фанаты, которые каждый раз ждали Бэкхёна после съёмок у компании, и приходилось пробираться к машине менеджера вместе с ним защитной бомбочкой. Частенько ему пихали в руки подарки. Правда, многие подарки были почему-то адресованы «оппе Чанёлю».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство