Один месяц с кумиром (СИ)

— Наверное, стоило сказать тебе раньше. Раз завтра последний день съёмок, тебе больше не придётся притворяться моей девушкой. Давай закончим наши фиктивные отношения, Наён.

Ту-дуц. Это что-то разбилось в душе Бэкхёна. Он кое-как выдавил улыбку.

— О, точно…

А ведь почти забыл. Завтра последний день, когда он притворяется Наён, а потом вернётся настоящая Наён.

— Давай выпьем за нашу отличную работу вместе.

Чанёль чокнул свой бокал о чужой и сделал глоток, а он, чувствуя, как сердце рвётся на куски от боли, залпом выпил содержимое.

Чанёль рассмеялся:

— Будешь по мне скучать?

— Буду, — возможно, Пак хотел пошутить, но Бэкхён ответил серьёзно. Он будет по нему очень сильно скучать, он вообще мало себе представляет, как теперь будет снова жить своей спокойной жизнью без него. — А ты? — слова дались с трудом, наверное, если он сожмёт бокал чуть сильнее, его тонкая ножка переломится.

— Только если ты вдруг исчезнешь.

«Исчезну? Я ведь и так после завтра исчезну из твоей жизни».

Можно ли это отнести к тому, что он тоже будет по нему скучать?

— Чем будешь заниматься после съёмок дорамы?

— Сначала нам нужно будет посетить кучу скучных мест и интервью, продвигая дораму, а потом у меня планируется небольшой тур по Японии, который ранее отложили из-за съёмок.

— А… я потом посмотрю запись с концерта.

— Разве ты не хочешь сходить на мой концерт в Токио дом?

Бэкхён пораженно распахнул глаза, услышав о Токио доме, ненадолго забыв о том, что почти задыхается от боли.

— Что? Здорово! Тебя позвали выступать там? Ты действительно очень знаменитый!

— Ты не ответил.

— Что? — Бэкхён не сразу, понял, что он хочет услышать, а потом покачал головой: — Даже если бы и хотел, мне всё равно туда не попасть… билет наверняка космической цены, к тому же я просто не успел бы его купить. Твои билеты разлетаются за 7 минут!

— Да? — Чанёль поднял брови и улыбнулся. — Действительно, я очень знаменит.

Салат с орехами был очень красивым, вкусным и наверняка дорогим, запеченное мясо таяло во рту, но Бэкхён был бы рад обедать с Чанёлем даже самыми обычными жгучими токпокки.

Они наслаждались едой, редкими звёздами, которые были плохо видны из-за яркого освещения города и разговаривали ни о чём, так, как могут только люди, знающие друг друга.

— Знаешь, а за городом звёзд очень много и они яркие-яркие, — расслабленно сказал Бэкхён, вглядываясь в ночное небо. — Раньше мы с семьёй часто выезжали за город на природу, когда родители уходили спать, мы с сестрой выбирались из палатки, ложились на траву и наблюдали за звёздами до самого утра. Было прохладно, но они были такими красивыми, что мы терпели, греясь друг о друга.

— Хотел бы и я их увидеть.

— Я тебе покажу то место, если хочешь. Как-нибудь потом.

Пак только улыбнулся, не отвечая, а потом взглянул на наручные часы и сказал:

— Наверное, мне пора… Подождёшь меня в номере?

Бэкхён посмотрел на любимого рокера, который прошёл мимо него и вышел с балкона. Сердце неприятно кольнуло. Он знал, что он пойдёт к ней… не хотелось его отпускать, но что он мог?

Вскочив на ноги, Бэкхён выбежал с балкона:

— Подожди!

Чанёль обернулся, а он почувствовал свои отчаяние и беспомощность. Он видел, что рокер собирается уйти. Снова к ней. А ведь он был с ним. Так долго, что Бэкхён наивно обманулся, что он останется с ним. Что сегодня он не уйдёт к ней. Ведь сегодня всё было иначе, не так как раньше.

— Чанёль, можешь остаться со мной? — отчаянно прошептал он, прежде чем понял, что сказал. — Одну ночь. Я никогда ни о чём тебя не просил. Но сегодня… Только одну ночь… можешь остаться со мной?

Взгляд Чанёля был долгим, внутри всё натянулось в ожидании ответа. Он никогда в жизни так не нервничал. Даже при их первой встречи. Казалось, сейчас решается его судьба.

— Я знаю, что не девушка, а ты не гей, но… прошу, всего одна ночь. И больше ничего. Я не хочу, чтобы всё кончилось вот так, — Бэкхён неловко махнул рукой, не зная, как объяснить то, что чувствовал.

Пак не ответил, он просто подошёл и сжал в объятиях, позволяя ему сминать кофту на спине, а потом поцеловал… Бэкхён задыхался в этом поцелуе и не мог поверить, что всё это по-настоящему, возможно, это лишь игра опьянения, а Чанёль ушёл? Сколько бокалов он выпил? Два? Три? Вылакал всю бутылку почти в одного, потому что хотелось сбежать от боли в сердце при мысли о скором расставании.

Мыслям не дали оформиться в многочисленные вопросы, сильные руки подняли и сжали, заставляя поддаться страсти. Бэкхён схватился за плечи Чанёля, чувствуя его ладони на своих ягодицах.

А потом его уронили на кровать. Халат стёк с Бэкхёна под чужими руками, а кофта рокера улетела куда-то к двери, как и его майка. Чанёль словно заново изучал его тело, гладил руками, сжимал, целовал.