Один миг и вся жизнь

Катя всё-таки фыркнула и отвернулась, закрыв лицо руками, а Шеф повернулся на стуле так, что его профиль на фоне окна с капельками дождя был печален и возвышен.

Алексей успокоился, разборка идёт, как положено, теперь надо придумать себе наказание, да так, что бы в ректорате его пожалели и пожурили Шефа за строгость.

– Ну, давайте объявим мне выговор с занесением, лишим квартальной премии и летнего отпуска, – предложил Алексей, но быстро спохватился, – насчёт премии, я наверно, погорячился.

Но по виду собеседников он понял, что маловато будет, не поймут в ректорате Шефа. Да и выговор не пропустит юрист, не напишешь же в обосновании, что именно сказал Алексей о ректоре. Дед покачал головой и задумался. Шеф сидел как памятник, не шевелясь. Катя тоже собралась и затихла.

Подумав, обращаясь к Деду, Алексей предложил:

– Ну, давайте я выпью всю валерьянку, которую Катя бережёт для Эммы, а потом вы отвезёте меня домой, рыдающего и бесконечно переживающего за свой не слишком тактичный поступок.

Тот изумлённо поднял брови.

– Нет, нет, отвезти надо только в соседний двор, до машины. А Катя поможет вам вынести моё тело из института, – добавил Алексей.

– Ага, давайте ещё и неотложку Лёше вызовем, – с ухмылкой добавила Катя, – а после этого выговор схлопочет уже Владимир Иванович за негуманное обращение с подчинёнными.

– Не, не схлопочет, я объяснюсь с ректором, – приняв игру, неожиданно, заявил, Дед. Он улыбался от души возможности слегка развлечься с пользой для дела.

– Эх, не получится, у меня в четыре семинар, – вспомнил Алексей.

– Ничего страшного, семинар проведёт мой аспирант, Саша, ему полезно. Задачу ему я сейчас поставлю, а Вы, Алексей Николаевич, пожалуйста, дайте ему тему, – вдруг решительно произнёс Шеф, мгновенно став настоящим заведующим и добавил, – идите в свой кабинет, я Сашу пришлю к Вам. И не вздумайте, на самом деле выпить весь пузырь с валерьянкой, там доза на слона, это же опасно.

Алексей хмыкнул, но не сдержался:

– Не видел, чтобы слонов поили валерьянкой, зато на сотню котов хватило бы этого пузырька, да и мне бы осталось, – выдал он мечтательно глядя в потолок.

Дед встал, потянулся и весело сказал:

– Ну давай, Лёша, быстро умирай и мы тебя оттранспортируем в твою берлогу. Катя, давай, ты с одной стороны поддерживай, а я с другой.

Троица боком выползла из кабинета в коридор, а подошедший сзади Шеф добавил в совершенно неестественном для него стиле:

– А в отпуск летом пойдёшь, хулиган несчастный, – и решительно закрыл дверь.

Для любого из коллег это означало беду, кроме Алексея, поскольку летний отпуск означал неучастие в приёмных экзаменах, а значит, существенно уменьшал заработок репетиторством. Алексей терпеть не мог это дело, ему хватило одной попытки, чтобы отбить всякое желание подрабатывать на абитуриентах.

Осторожно положив руку на плечо Деда и, основательно обняв Катю, Алексей побрёл в сторону кабинета, поёживаясь под взглядами студентов и коллег. Зайдя в кабинет, Алексей плюхнулся на свой любимый стул у компа. Дед, ухмыляясь, уселся напротив и задумчиво гладил свою клочковатую бороду, явно забыв об Алексее. Катя проскользнула за перегородку, и оттуда вскоре раздалось гудение чайника. Мир возвращался к своим основам. Через несколько минут они втроём сидели на диване и пили крепкий вкусный чай с конфетками, которые регулярно водились у Алексея. Это было единственное, что он позволял себе принимать в дар от студентов по случаю зачётов и экзаменов. Испив чаю, Дед поднялся и со словами:

– Ну ладно, Лёша, как оклемаешься и соберёшься уезжать – позвони, я тебя торжественно вывезу на своём катафалке, – исчез, оставив Алексея наедине с Катей.

– Ну что, пришёл в себя? Маловато Шеф тебя погрыз, ох маловато, – заявила, ехидно ухмыляясь, Катя, сидя с ногами на глубоко обожаемом ею диване.

– Вполне нормально, я ничего такого и не сделал, ну ляпнул в тишине, а какого лешего ректор припёрся в середине Совета? – проворчал Алексей, наливая себе вторую чашку.