Один на 100.000 (СИ)

Катя порылась в интернете и нашла подходящую поговорку:

— Душа не одежда, наизнанку не вывернешь.

— А вот это запиши! Пригодится, — распорядился Олег.

Они снова вызвали моделей — и парней, и девушек, — но в этот раз Олег попросил их не позировать, а общаться друг с другом, пить чай с конфетами, звонить любимым людям, смотреть видео про котиков. Вспотевший Илья не успевал щёлкать фотоаппаратом, Катя в обеих руках держала отражатели, а Олег указывал интересные ракурсы. Гелла попыталась к ним присоединиться, но Олег выгнал её из студии:

— Иди слоган придумывай.

— У меня в голове пусто, — пожаловалась она. — Дай мне техзадание. Поставь чёткую цель. Обозначь ориентиры.

Олег наморщил лоб:

— Придумай слоган со словом «Бревис», но так, чтобы это не было названием бренда.

— Оле-е-ег, — взмолилась Гелла, — это невозможно.

— Найди нетривиальное решение, — повторил он слова Виктора Короткова. — Я в тебя верю, ты наш лучший копирайтер.

— Очень смешно. Можно подумать, есть кто-то ещё…

Катя опустила отражатели и подошла к Гелле:

— Можно как-то обыграть слова Гиппократа: искусство долговечно, а жизнь коротка.

— Отличная мысль! — одобрил Олег. — Я бы даже сказал: супер!

* * *

В пятницу вечером они сидели за круглым столом, как бойцы у костра в минуту затишья.

— В выходные тоже работаем? — устало спросила Гелла.

— Я не могу, я обещал девочкам сводить их в кошачье кафе, — сказал Илья. — Я и так прихожу домой, когда они спят, жена подозревает, что я завёл любовницу.

— Почаще её удовлетворяй.

Илья показал Гелле средний палец.

— Какое кафе? — спросила Катя.

— Там, где платят деньги, чтобы погладить кошек.

— А-а-а…

— Нет, в выходные — отдыхаем, — сказал Олег. — Гелла, продолжай думать над слоганом. Илья — в понедельник выберем лучшие снимки и погуляем с моделями по крышам. Вечером сделаем макеты, а во вторник поедем в «Бревис». Не переживайте, всё у нас получится.

— А что будет делать наша Катюша? — поинтересовалась Гелла.

— А Катюша будет со мной, — Олег не удержался от широкой улыбки.

— Всё с вами ясно. Небось, все выходные в кровати проваляетесь…

— Не завидуй, Геллочка, — сказал Илья. — И, кстати, куда делся тот седой красавчик из ночного клуба, которого ты подцепила?

* * *

Олег довёз Катю до дома, но заходить не стал. Сослался на занятость.

— Завтра я за тобой заеду, — он расстегнул ремень безопасности, чтобы дотянуться до неё и поцеловать в губы.

Катя запустила руки в тёмные волосы, пропуская пряди между пальцами:

— Я переживаю, что не понравлюсь твоей маме.

Олег рассмеялся:

— Она тебя полюбит, обещаю!

А поздно вечером, когда Катя уже легла в постель, позвонил Тарас:

— Прикинь, я отвозил сегодня Савву на дачу и он пригласил меня на ужин. Он и раньше приглашал, но я не люблю с начальством якшаться: они потом требуют работать днём и ночью, а зарплату не повышают…

— Тарас, я уже сплю. Что тебе нужно?

— Помнишь ту тётку, которую я принял за Олежека?

— Если тебе нечего сказать, я положу трубку.

— Стой-стой! Оказывается, это его сестра-близнец! Не зря я их перепутал — одно лицо на двоих.

— Пф, я знаю, что у него есть сестра. Тоже мне новость…

— Но я узнал кое-что ещё! Савва накидался коньячком и стал болтлив как сорока. Он же Олежека с детства знает — дружил с его родителями. Так вот, Савва поведал, что у Буковских есть тайна, которую они от всех скрывают.

Катя ощутила, как сердце сжалось от плохого предчувствия.

— Какая тайна?

— Давай встретимся, и я всё тебе расскажу, — промурлыкал Тарас. — Есть у меня несколько версий.

Катя молча отключила телефон.

Глава 24. Соль и розы

Если Катя и представляла мать Олега как типичную еврейскую мамочку из анекдотов, то здорово ошиблась. Она оказалась высокой, стройной и моложавой брюнеткой с карими миндалевидными глазами — такими же, как у её сына.

— Называй меня Марией, — попросила она. — Просто Марией.

И тепло поцеловала Катю в щёку. Олег преподнёс матери пышный букет из красных роз.

— Спасибо, сынок, мои любимые! Дети, вы голодные? Я запекла рыбу в соли — пойдёмте её вскрывать. Я боюсь разбивать этот соляной саркофаг, он такой твёрдый! Катенька, ты когда-нибудь готовила рыбу в соли? Могу дать рецепт, Олег очень любит сибаса и дораду…

А вот и типичная еврейская мамочка пробудилась!

— Мама, ну я же просил! Не наседай на Катюшу, а то спугнёшь.

Они рассмеялись. Катя сразу же поняла, что Олег не лукавил: они без труда найдут общий язык. От Марии шли волны дружелюбия и искренней симпатии, и Катя охотно нежилась в этих волнах. Её родная мать была более скупа на проявления любви, а уж после того, как Катя сообщила о решении делать ЭКО с замороженной спермой, она и вовсе прекратила общение. Ей казалось, что это непростительная глупость — рожать от мёртвого, когда вокруг столько живых. То, что Катя бесконечно любила погибшего мужа и мечтала о сыне, похожем на Андрея, она в расчёт не брала.

— Что вы будете пить? — спросила Мария, когда они втроём разбили соляной панцирь и достали нежные и ароматные рыбьи тушки. — Я на всякий случай купила много разного алкоголя — не каждый же день сын приводит в дом девушку. Первый раз за тридцать лет…