Один на 100.000 (СИ)

Она подвела его к кровати и легонько толкнула. Олег упал на спину, потом облокотился на подушки и непонимающе глянул на Катю. Она завела руки за спину и расстегнула молнию на платье. Взгляд Олега приклеился к её фигуре. Он смотрел, словно заворожённый. Катя шевельнула плечами, и шёлковое платье оголило грудь в чёрном кружевном бюстгальтере. Олег шумно вздохнул. Платье медленно, медленно сползло по бёдрам и упало на пол. Катя осталась в одном белье и чулках. Она расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. Олег сглотнул и положил руку на пах, словно прикрываясь. Катя изогнулась и сняла трусики. Чулки решила оставить. Выпрямилась, позволяя Олегу рассмотреть своё обнажённое тело.

— Иди ко мне, — хрипло попросил он и взялся за толстовку.

— Нет, я сама тебя раздену, — сказала Катя.

Она села на него верхом, шалея от собственной наготы и смелости, и стащила толстовку. Олег тут же потянулся с объятиями и поцелуями, но Катя поймала его руки, завела над головой и прижала к постели.

— Лежи так и не двигайся, — прошептала она, глядя на Олега сверху вниз.

Он облизнул губы и кивнул. Его взгляд блуждал по Катиной груди, скулы горели, тело напряглось. Пальцами он крепко сжимал изголовье кровати — видимо, чтобы не сорваться. Он был в полной Катиной власти. Она могла делать с ним всё что хотела. А хотела она многое. Сначала — губы. Они не давали ей покоя долгие недели, а теперь она могла целовать их бесконечно. Она касалась их языком, пробовала на вкус, обхватывала губами. Олег начал постанывать, грудная клетка быстро поднималась и опадала. Но руки он послушно держал над головой.

Потом — мягкая бородка, о которую Катя потёрлась, как кошка. Шея. Грудь, покрытая волосами. Катя зарылась в них носом, с наслаждением втягивая знакомый аромат духов и кожи. Обвела языком соски, ощутив мгновенное напряжение. Спустилась по мускулистому торсу, целуя каждый сантиметр и замечая, как сокращаются мышцы, а по коже разбегаются мурашки.

Она упёрлась носом в штаны. Выпрямилась и взялась за шнурок на поясе. Взглянула на Олега. Его тёмные глаза блестели в полутьме. Он отпустил изголовье и сделал такое движение, словно хотел её остановить, но Катя выдохнула:

— Руки…

Он сцепил зубы и снова взялся за изголовье. Катя не могла не любоваться этим мужчиной — его силой, красотой, его возбуждением, его готовностью дать женщине то, чего она хочет.

Катя развязала шнурок и стащила штаны. Взялась за резинку трусов. Она помнила, что там маленький пенис, — меньше, чем у Давида Микеланджело. Меньше даже, чем у Геркулеса Фарнезского. Не мужской, а словно бы мальчишеский. И, возможно, без мошонки — в лифте её накрыло паникой и она не успела рассмотреть. Легко нафантазировать всякие ужасы, когда в ушах звучат слова: «Лесбиянка в мужской одежде!». Но сейчас Катя ничего не боялась. Её вело от желания секса с Олегом, её вагина увлажнилась и внизу живота сладко тянуло. Она знала, что получит оргазм независимо от того, какого вида и размера у Олега половые органы. И знала, что он тоже её хочет.

Она сняла трусы. Яйца у Олега были — аккуратные, подтянутые к паху, тёплые на ощупь. Возможно, внутри стояли силиконовые импланты, но они стояли и у миллионов других людей. Это не имело значения. А член был эрегирован — небольшой, но хорошей формы. Если бы Катя не знала, что Олег перенёс операцию, то вряд ли бы догадалась. По крайней мере, не сразу. Признание, которое он собирался сделать после знакомства с мамой, не было продиктовано необходимостью. Олег хотел признаться не потому, что его тело было странным (оно было обычным!), а потому, что настоящая близость заключалась для него в настоящей честности и открытости. Он не хотел скрывать тайну от любимой женщины.

Катя наклонилась и взяла член в рот. Олега выгнуло от наслаждения. Он зарычал, коснулся её волос пальцами, снова зарычал и убрал руки за голову. Для Кати это был волшебный, сводящий с ума момент познания мужской чувственности. С ликованием она осознала, сколько удовольствия может ему доставить.

Она села на Олега верхом, упёршись ладонями в широкую грудь. Член скользнул в вагину, но чувствовался иначе, чем член Андрея. Не так… пронзающе. Катя замерла и сосредоточилась на ощущениях. Её пульсирующее возбуждение сконцентрировалось в одной точке. Казалось, стоит к ней прикоснуться — и произойдёт взрыв. Катя привстала, а потом прижалась набухшим клитором к члену Олега, и начала медленно, словно в трансе, выписывать тазом восьмёрки. Олег глухо застонал и приподнял бёдра, чтобы ей было удобнее. Катя сразу же поплыла. Она знала куда плывёт, и какая награда ждёт в конце пути, она хотела лишь продлить своё необычайное, терпкое и мучительно-сладкое путешествие, насколько это было возможным…

Когда она упала ему на грудь в изнеможении, в ушах ещё стояли их общие хрипы и стоны. Тела ещё содрогались от затухающих волн оргазма. Катя попыталась слезть с Олега, но он поймал её и прижал к себе. Рывком перекатил на спину и навалился сверху, разводя её колени в стороны: