Один на 100.000

Катя собирала пустые коробки из-под пиццы, не глядя на Олега. Она слышала его шутливый разговор с Геллой и понимала, что он говорит с ней совсем иначе, — без особой теплоты, без искренней душевной приязни, как это было с Катей.

* * *

Олег попрощался и ушёл. Гелла и Илья тоже вскоре отправились домой, а Катя всё сидела за столом, изображая бурную деятельность. Она открывала и закрывала рабочие файлы, думая об Олеге.

Теперь, когда вопрос с его ориентацией прояснился, она испытывала невероятную лёгкость и звенящее предвкушение. Она вспоминала их разговоры, взгляды и нечаянные прикосновения, и ощущала, как влюблённость, сдерживаемая ранее сомнениями, расправляла крылышки и трепетала от надежды.

Будет ли с её стороны приличным, если она спустится на третий этаж и постучится к Олегу? Пригласит ли он её на чашку чаю?

В глубине души она понимала, что не стоит навязываться ему сегодня, после неприятной сцены с обсуждением ориентации, но ехать домой под дождём, в переполненном метро, а потом в душной от испарений маршрутке — это было выше её сил. Она хотела его увидеть.

Ей пришлось спуститься к администраторам гостиницы «Идеаль» и спросить, в каком номере живёт Олег Буковский. Парень за стойкой сказал:

— Извините, но мы не сообщаем подобную информацию.

— Но он мой начальник. Мне нужно по делу, — соврала Катя.

— Тогда позвоните ему, — предложил парень. — У вас же есть его телефон?

Катя расстроилась. Она не хотела звонить Олегу. Девушка, которая тоже сидела за стойкой, сжалилась над ней и сказала:

— Он в бильярдном клубе, — она махнула рукой: — Это там, за рестораном, около боулинга. Мимо не пройдёте, — и добавила: — Он почти каждый вечер играет в бильярд.

Парень скривился.

Глава 13. Адский огонь

Она быстро его нашла. Остановилась за пределами светового круга, наблюдая за одиночной игрой. Олег задумчиво ходил вокруг бильярдного стола, покачивая кием и периодически наклоняясь и оценивая обстановку на игровом поле. Потом примеривался и точным ударом клал шар в лузу. После каждого забитого шара он подходил к сервировочному столику и отпивал из высокого стакана какой-то бесцветный напиток со льдом и долькой лимона. Похоже, он пил минералку.

Катя достала телефон и сделала несколько кадров: Олег пьёт воду, запрокинув голову (льдинки бьются о губы); Олег, нахмурив брови, смотрит на шары; Олег стоит в позе бильярдиста, изящно опираясь пальцами левой руки о зелёное сукно. Удар, костяной стук шаров, заполненная луза, наконечник кия взмывает над столом — интересные репортажные кадры.

Она спрятала телефон и подошла к Олегу:

— Привет.

— Катя? — он выпрямился.

В карих глазах мелькнуло смятение, но через секунду пропало. Если он и удивился её появлению, то быстро взял себя в руки.

— М-м… Выпить хочешь?

— Да, тут жарко…

Не спрашивая разрешения, она взяла запотевший стакан и сделала несколько больших глотков. Ледяная вода хлынула в пересохшее горло, и Катя не сразу поняла, что это совсем не вода. Она закашлялась и прикрыла рот ладонью. Олег похлопал её между лопаток:

— Всё нормально?

На глазах выступили слёзы, в желудке разгорался адский огонь. Катя прохрипела:

— Что это?

— Водка с тоником. Ну… Больше водки, чем тоника.

— Боже… Я думала, минералка. Мне нельзя водку.

— Почему?

— Я плохо себя веду, — она хихикнула. — Это Андрей мне рассказывал, потому что обычно я ничего не помню. Вырубает с водки.

— Вот как?

Олег сделал шаг вперёд, и Катя заметила, что он тоже нетрезв. Здорово нетрезв! Его глаза блестели, а лицо раскраснелось. Спутанные волосы падали на влажный лоб, но в таком виде он был ещё прекрасней! Всё существо Кати содрогнулось от желания прикоснуться к нему. Она скользнула взглядом по полным ярким губам — Олег поймал этот взгляд.

— Ты тоже думаешь, что я крашу губы? — хрипло спросил он.

— Нет… Не знаю.

— Можешь потрогать.

Она подняла руку и провела указательным пальцем по гладкой коже. Разумеется, никакой помады. Олег приоткрыл рот, словно ему перестало хватать воздуха. Катя осмелела и погладила чёрную бородку — она оказалась такой же мягкой, как ей представлялось. Потом провела пальцами по шее, по яремной впадине и остановилась у пуговички. Посмотрела в глаза Олегу. Он выглядел как человек, который вот-вот кончит: его ноздри раздувались, глаза затуманились, а дыхание сделалось частым и прерывистым. Его зримое возбуждение подхлестнуло Катю, словно удар кнута.

Она была пьяна — и от водки, и от этого мужчины.

Она рванула пуговички на рубашке и со стоном поцеловала мускулистую грудь, покрытую волосами. В нос шибанул знакомый восточный аромат, губы загорелись от близости горячей кожи.

— Катюша, подожди, — он поймал её голову и повернул к себе. — Послушай, это не совсем…

— Я хочу тебя, — выдохнула она. — Впервые с тех пор, как не стало Андрея, я захотела другого мужчину. Ой, прости! Я не должна постоянно о нём вспоминать, тебе, наверное, неприятно…

— Ну что ты, — прошептал он, прижимая её к себе, — я всё понимаю.

— Ты не ревнуешь?

— У меня нет на это прав.

— Я тебе нравлюсь? — напрямик спросила она.

Он сглотнул.

— Я по уши в тебя влюблён.