Один на дороге

- Я думаю, Оля, - сказал я, - что у тебя просто не будет для этого повода.

- Дай-то бог, - тихо проговорила она, - дай-то бог... Она покачала голой, то ли в знак недоверия, то ли отвечая каким-то не высказанным вслух мыслям. - А может быть, я хочу слишком многого? Но знаешь, я всегда буду хотеть слишком многого, и тебе не будет со мной легко. Подумай, пока можно: может быть, ты уже жалеешь о нашем знакомстве, о том, что тратишь время на чужую женщину, которая тебе чуть ли не навязывается?

Я не ответил.

- Молчание - знак согласия?

Я разжал пересохшие вдруг губы.

- Нет.

Слово выговорилось хрипло и невнятно, и я повторил, стараясь, чтобы оно прозвучало чисто и уверенно:

- Нет. Не жалею.

- Тогда не надо грустить. Я ведь тебе уже сказала: все будет хорошо. Поверь. Я немного ведьма, и будущее бывает приоткрыто мне, суровый мужчина. Ты не жалеешь, что встретил меня, ты только что сам сказал это. Я рада, что встретила тебя. Тебе это известно. Мы с тобой хотим одного и того же. Кто или что может помешать нам? Прошлое? Нет, оно сделало свое дело: привело нас в сегодня, в сию минуту. Настоящее? Мы вдвоем, и вблизи нет никого, кто потревожил бы наш разговор и помешал бы нам. Будущее? Мы с тобой сейчас лепим его, оно будет нашим. Ты можешь не отвечать, я знаю, ты согласен со мной. Я ведь поняла тебя уже давно: твое спокойствие, твоя суровость и трезвость - это не характер, это лишь образ, а на самом деле ты уже давно тосковал обо мне, месяцами, годами, а меня все не было, и ты старался вести себя так, чтобы никто, упаси боже, не заподозрил, что тебе чего-то не хватает в жизни... Я задержалась, прости меня; но и ты почему-то не спешил ко мне, а ведь я не обижаюсь на это... Ты увидел меня и полюбил, хотя не желал признаться себе в этом; ты ведь можешь полюбить только сразу - или уж никогда. Только попробуй сказать мне, что я тебя не поняла! Я права?

У меня было очень странно на душе - именно потому, что она была права с начала до конца, так что я не мог ответить ничего иного, кроме:

- Да.

- И ты меня любишь.

- Да, - подтвердил я и, кажется, в голосе моем была тоска, потому что это было мучительно. Она подперла щеку ладошкой.

- Тогда расскажи, как ты меня любишь.

Я слегка растерялся от этого вопроса, хотя ответ у меня был.

Я мог бы сказать ей: я так люблю тебя, что сижу с тобой и разговариваю обо всем, о чем мы говорим, вместо того, чтобы думать о деле, о сложном, важном, срочном деле, от которого зависит не только моя служебная репутация, но прежде всего - жизнь и спокойствие многих людей. О деле, которое, может быть, окажется самым главным и важным в моей жизни. Но я не думаю о нем сейчас, и странно - когда ты рядом, дело это вовсе не кажется мне таким страшно сложным, каким казалось еще так недавно, и я уверен, что нужная мне разгадка где-то уже совсем близко и придет с минуты на минуту, если даже я не буду напрягаться, чтобы думать именно о ней. Получается как-то так, что я думаю о, тебе - а тем временем та задача решается как бы сама собой, пока ты говоришь о будущем и пока я, как ребенок, верю каждому твоему слову. И если это не любовь, то я больше не понимаю смысла самых простых и нужных в жизни слов.

И еще я мог бы сказать ей: ты права, требуя предельной откровенности, потому что только так и можно жить. Но и я прав, скрывая от тебя кое-что. Противоречие это никуда не денется, оно изначально, потому что армия - не дитя любви, и они, армия и любовь, очень мало считаются с интересами друг друга. А мне все дальнейшее время предстоит примирять одно с другим, и это нелегкий крест, но все же у меня достаточно решимости, чтобы дотащить его до места. И опять-таки: если это не любовь, то что же тогда надо обозначать этим словом?

- Если тебе трудно, скажешь потом, не думай, что удастся увильнуть. Спасибо хоть, что не стал приводить цитаты.

- И не собирался, - обиженно сказал я. - Лучше расскажи о будущем, раз оно тебе приоткрыто.

- Расскажу, - не сразу ответила она. - Только не взыщи, если не все там будет выглядеть так, как представлялось тебе, пока ты был один...

- Выхожу один я на дорогу, - медленно прочитал я. - Вот так представлялось мне будущее.

- Все-таки цитата?

- Зато какая!

- На деле будет иначе. Ты не будешь один на дороге. Нас будет, самое малое, двое. - Она помолчала. - Пройдет немного времени, и ты выйдешь в отставку. Все равно генералом тебе не быть. Ты выберешь себе дело по вкусу, но с таким условием, чтобы я тоже могла им заниматься: интересы должны быть общими во всем, и никаких служебных тайн между супругами! Чем ты хотел бы заняться?

Моя военная специальность целиком и полностью годилась и на гражданке, там ведь я ее и приобрел; но разговор сейчас был как бы и серьезным, и в то же время походил на игру, в которой можно было делать и не вполне корректные, может быть, допущения. Я сказал:

- Чем заняться? Да хотя бы археологией. Разве плохо?

- Нет, наоборот, очень хорошо, - радостно согласилась она. - Это и мне по силам, и очень интересно... Теперь заглянем - ну, хотя бы через десять лет ...

- И что там видится?