Один на миллион

Так он стоял, крича и размахивая флагом, довольно долго. Танки кончились, и, плавно скользя над дорогой, сначала пошли бронетранспортеры, а потом и двигающиеся рысью солдаты в тяжелой броне.

Многие улыбались ему и махали рукой, а кто-то даже оставил рядом бутылку вина. Так продолжалось несколько часов, пока чья-то рука не коснулась плеча депутата.

– Господин Кукис Жмуда?

Улыбающийся молодой человек в зеленой полевой форме с внушительной колодкой наград на груди поправил фуражку с синим околышем и красной звездой.

– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов. Прошу вас пройти с нами. Это ненадолго.

Несмотря на то что тон офицера был вполне мирным, глаза его были холодны, словно ледяное озеро, а два огромных, как шкафы, десантника смотрели на Жмуду, цепко контролируя каждое его движение.

Депутат уже что-то готовился сказать, как под ним стала расплываться большая дурно пахнущая лужа.

– Тьфу! – Сержант-десантник коротко сплюнул. – И этот обгадился. Они специально, что ли?

– Да как тебя, Егоров, увидят, так и сразу того. – Капитан улыбнулся и чуть обернулся в сторону второго бойца: – Сальский, тащи из машины адсорбент, да не как в тот раз. А то порошка на этих… не напасешься.

Готовившиеся к долгому и кровопролитному штурму солдаты и офицеры Российской армии и алаты несколько потерянно бродили по улицам города, все еще не веря в победу. Уцелевшие стены здания Конгресса уже были покрыты надписями, когда, мягко спрыгнув с подножки штурмовика, на площадь опустился Белый. Рядом беззвучно, словно комок пуха, приземлился Малыш в металлопластиковой броне и вопросительно поднял голову.

– Это самая важная часть войны, Малыш. – Алексей поправил автомат и пошел к полуразрушенному зданию, чтобы оставить надпись на стене поверженного врага.

Вот некоторые полагают, что Вещий Олег вовсе не щит прибил на воротах Царьграда, а написал кое-что такое, что историки стесняются выговорить.

Алексей обернулся:

– Пойдем, Рона, никто твой агрегат не угонит. Небольшой группой они шли, огибая то здесь то там стоящих и возбужденно разговаривающих людей. Солдаты и офицеры, десантники, флотские и наземники передавали по кругу фляги и бутылки с вином, и везде над площадью, словно фон, слышались счастливые крики.

– О! Гвардия! – Немного подвыпивший флотский офицер с нашивками командира корабля хлопнул Белого по плечу. – Держи! Наши где-то склад реквизировали! – Он протянул почерневшую от времени бутылку. – Я высаживал вас над Кронингем-Сити. Ох и мясорубка там была! А это кто? – Он оглянулся на Рону, так и не снявшую глухой пилотский шлем. – Что-то я нашивки не узнаю.

Не торопясь, жрица сняла шлем.

Рона своими огромными светло-желтыми глазами внимательно посмотрела на офицера и, смахнув пепельно-серые волосы с чуть смугловатого лица, представилась:

– Лесные Демоны, Третий отряд штурмового полка Восьмой армады, подполковник Рона им Кассадо.

Весь хмель с офицера словно рукой сняло.

– Светлейшая. – Он поклонился. – За мной долг. Ваши ребята отогнали от моей ласточки истребители. Хотя я уж думал, все. Отлетался. Там наши. – Он мотнул головой куда-то влево. – Приходите. Я думаю, там очень много тех, кому хотелось бы сказать вам спасибо.

– Спасибо… – Рона, чуть замявшись, пробежала глазами по нашивкам офицера. – Товарищ капитан второго ранга. Для меня было честью воевать рядом с такими замечательными воинами.

– Э… ребята! – Белый чуть насмешливо оглядел обоих. – Давайте мы сначала оставим автограф на этих обломках, а потом займемся всем остальным?

Подойдя к зданию, Алексей задумался на мгновение, а найдя глазами выщербленную лазерным резаком надпись «И развалинами Конгресса тоже удовлетворен. 2-я ОТБР. Майор Беляев, Дальний» и несколько десятков других подписей, достал из ножен тесак и, скрипя сталью по бетону, размашисто расписался: «2-й бат. лейб-гвардии, капитан Белый».

Рядом уже что-то писала Рона, а Малыш, коротко рыкнув, с размаха полоснул по стене когтями, оставив глубокие борозды на камне.

– Я же тебе говорил, что это он. – Мягкий шелестящий голос будто вспыхнул в голове воспоминанием.

– Папа Хо? – Алексей, словно боясь спугнуть наваждение, медленно обернулся. – В нескольких шагах, улыбаясь, стояли Виктор Петрович и Вин Хо в окружении еще пахнущих боем солдат. – Папа Витя?

С трудом, на негнущихся, точно деревянных ногах он неловко подошел ближе и обнял сразу обоих.

– А коммуникатор у вас не отвечает, дом тоже… только робот… – Он, словно жалуясь, уткнулся головой в плечо Виктора.

– Ну, малыш. – Стрельников погладил Алексея по спине. – Да как-то все быстро случилось. Мы как только про войну услышали, так сразу на сборный пункт подались. – Он оглянулся на тихо стоящего рядом корейца. – Ну, чего стоишь? Я что, не знаю, что ты там в правом подсумке таскаешь?

– А? – Белый оторвался от Виктора Петровича и посмотрел на Вин Хо.

– Держи. – Бывший разведчик расстегнул клапан и достал из кармашка пакетик с леденцами. – Я почему-то еще на базе купил. Подумал, что здорово будет, если тебя увижу. – Голос его на мгновение прервался, и он отвернулся.