Один на миллион

Постепенно молодые люди разговорились. Княжна рассказала о годах ученичества в Академии управления, довольно смешно пародируя некоторых преподавателей и своих однокурсников, а Алексей просто слушал звучание голоса и любовался скульптурной красотой ее лица. Потом он рассказал о своем детстве на Свалке, об учителях и о маме. О замечательных людях дяде Вите и учителе Хо и о различных забавных эпизодах своей жизни.

– А я тебя искала. – Катя задумчиво склонила голову.

– Ну, – вздохнул Алексей. – У меня такой необходимости не было. Ты ведь и так все время на виду. А вот фотографии твои постоянно попадались. – Он улыбнулся. – Знаешь, это было просто наваждение какое-то. Стоило мне в кои-то веки сесть смотреть тиви, как на экране возникала ты. Да еще и в окружении блестящих кавалеров.

– Да ну их. – Девушка сердито нахмурилась. – Ведут себя как… – Она замялась, видимо, подбирая слово поприличнее. – Продавцы. – А ты первое, что спросил, голодна ли я.

– Рефлекс главы стаи. – Белый чуть пожал плечами. – Сначала убедиться в безопасности, потом всех накормить и устроить, затем можно поесть и отдохнуть самому.

– Ты странный. – Княжна задумчиво отрывала от салфетки кусочки и скатывала их в шарики. – Кстати, я думала, ты мне ванну покажешь. – Катя хихикнула.

– Зачем? – Алексей улыбнулся. – Если захотим, все будет нашим. И ванна, и вообще весь этот мир. Только вот знаешь… – Он замолчал. – Хочется, чтобы все было по-правильному. Цветы, стихи… Сейчас как-то неправильно, по-моему. Два слова – и на матрас. Как стакан воды выпить…

Катерина звонко рассмеялась.

– Тогда ты просто обязан почитать мне стихи!

– Да я как-то со стихами не очень, – чуть смутился Алексей. – Но если настаиваешь…

Я сам над собой насмеялся
И сам я себя обманул,
Когда мог подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя.
Лишь белая, в белой одежде,
Как в пеплуме древних богинь,
Ты держишь хрустальную сферу
В прозрачных и тонких перстах.
А все океаны, все горы,
Архангелы, люди, цветы —
Они в хрустале отразились
Прозрачных девических глаз.
Как странно подумать, что в мире
Есть что-нибудь кроме тебя,
Что сам я не только ночная,
Бессонная песнь о тебе.
Но свет у тебя за плечами,
Такой ослепительный свет.
Там длинные пламени реют,
Как два золотые крыла[16].

– О! – Княжна уважительно глянула на Алексея. – Гумилев… А мне нравится вот это…

Не доверяй своих дорог
Толпе ласкателей несметной:
Они сломают твой чертог,
Погасят жертвенник заветный.
Все, духом сильные, – одни
Толпы нестройной убегают,
Одни на холмах жгут огни,
Завесы мрака разрывают[17].

– Блок. Я помню. – Алексей чуть отпил из бокала. – Не думал, что кто-то это помнит.

– Но ведь ты-то помнишь? – возразила княжна.

– Мне мама читала. Она очень любила стихи, а это стихотворение особенно.

– А мне отец. – Катерина улыбнулась. – Эти строки стоят у него в рамке на столе… А с чем у тебя очень?

Алексей рассмеялся.

– Ты знаешь, так получилось, что моими учителями были моя мама, два профессиональных бойца и полубезумный математик. Причем каждый из них видел мое будущее под своим углом. Я, можно сказать, разочаровал всех, кроме учителя Хо и дяди Вити. Мама хотела, чтобы я стал пилотом, Дженсен – математиком, а я стал военным…

Тихо, словно кошка, подошла Багира.

– Екатерина Александровна…

– Да, я помню. – Катерина качнула головой. – Как быстро время пролетело. – Она вздохнула. – Алексей, мне надо убегать, но я приглашаю тебя на мой день рождения. Это не скоро. В январе. Но если ты не придешь, я сильно обижусь. – Она встала, подала руку, и Белый на мгновение прикоснулся губами к прохладной тонкой руке.

– Буду обязательно.

А уже утром Алексей сел на рейсовый до Земли.

Земля, Российская Империя, Большая Москва

Здание архива представляло собой невысокое, всего в три этажа строение, уходившее своим основанием глубоко под землю. В само здание Алексей вошел по карточке-«вездеходу» и теперь ждал, пока директор архива уточнит его полномочия. Наконец директор отодвинул коммуникатор и чуть насмешливо глянул на Белого.

– Что бы вы хотели посмотреть в нашем архиве?

– Для начала карту архива. – Белый спрятал карточку-допуск в карман. – Потом будет видно.