Читаем Один на один полностью

Водителем был Виталик, врач-реаниматолог, раньше служил в СОБРе с моим отцом. Вторым спутником был Дмитрий, друг Виталика, работает инженером-проектировщиком. Третий спутник – мой отец, работает телохранителем-водителем одного предпринимателя в Ростове. Мы были, как сборная солянка, команда мечты. Все разные – это прикольно. Всем советую путешествовать в компании разных профессии, кругозор однозначно расширяется. Мне от Виталика достался рюкзак на 80 литров (позже, как оказалось, он был 70 литров), так как у меня его не было. У меня был 65 литров, но для Эльбруса такой не подходит. Папа дал мне обвязку, треккинговые палки и ледоруб. Ну, а если по чесноку, то не парьтесь по поводу рюкзака, как я, просто берите такой, в который влезут необходимые вам вещи – для каждого литраж рюкзака свой. По приезду мы с отцом разложили палатку и сложили свои вещи в рюкзаки. Мне очень нравилась деятельность, которой я занимался с отцом. Не могу дать четкое определение тому, что происходило в такие моменты между мой и отцом, но попробую описать. Я как будто чувствовал заботу, но отец ее не проявлял, и я это осознавал, при этом я полностью был удовлетворен собой и людьми вокруг. На ужин Виталик приготовил всем кашу с тушенкой. Было вкусно. Не как дома, но голод он везде один, поэтому ел, как зверь: что попадалось. Потом мы легли спать. Дима светил своим фонарем, пока готовился ко сну. Не могу сказать, что меня это раздражало, потому что я чувствовал себя радостным просто потому, что я вырвался вместе с отцом на природу и собираюсь покорить самую высокую гору в России.

На следующее утро мы с отцом пошли прогуляться к водопадам. В тот момент вода для меня стала новым видом искусства. Я как будто смотрел, как Бог рисует. Дойдя до родника, откуда слабо вытекала минеральная вода, мы сели отдохнуть на лавочки, которые находились рядом. Все-таки человеческая рука видна на полотне Бога – разные художники. Бог, создавая все это не пекся по повод комфорта живой единицы, а человек большую часть создал для своего удобства. Поэтому картины Бога имеют глубину, а картины человека ограничены его контролируемыми рамками. Поэтому истинные шедевры создавались с минимальными правилами во всех смыслах. Немного посидев, мне захотелось спросить отца о том, чтобы он хотел изменить в своей жизни, если бы у него была возможность вернуться в прошлое, когда ему было 20 лет – на что он ответил мне: что ничего менять бы не хотел, потому что не знает, что тогда бы его ждало в будущем. Мне показалось, что это слабость, но потом я понял, что ему просто не удалось встретить примеров в жизни, когда люди, шагая в неизвестность, получали даже больше, чем планировали.

Да, мой отец не идеален, но я благодарен ему за все то, что он для меня сделал и что делает сейчас. Я знаю, он любит меня, просто он не увидел того, что видел я в свои годы. Мне нравится, что он проявляет минимум заботы обо мне, потому что так он воспитывает во мне самостоятельность и характер, и я это чувствую, когда мне приходится подавить жалость к себе и проявить стойкость и мужество.

Также в этот же день просто проглотил книгу Дэна Вальдшмита «Будь лучшей версией себя» и понял, что от успеха меня отделяет мелкие слабости, которые есть лично у меня, и дисциплина, которую нужно лишь применить к делу, которым я занимаюсь. На самом деле, положительные результаты самодисциплины я получил, например, когда готовился к открытому турниру по каратэ киокушинкай (тогда я занял 1 место), когда готовился к экзамену по военно-технической подготовке (его я сдал и получил зачет) и много чего еще делал (тоже получал результат, порой превосходящий мои ожидания).

В этот же день встретили гидов-проводников, Алексея и Рому. Алексей мне сразу понравился с его постоянной улыбкой и заражающим смехом. Рома показался спокойным. Виталий привез наши вещи на поляну Эммануэля, а мы от Джилы-Су шли до нашего места ночевки. Пока я шел все думал о разговоре с отцом. Мне показалось, что у отца было очень много негативных мыслей. Но до этого у нас был еще один разговор, когда мы сидели на поляне и ждали Виталика с гидами. Этот разговор мне очень понравился и вдохновил. Отец тогда сказал: «занимайся тем, что тебе нравится, а деньги, как бонус будут.» – что меня замотивировало писать дальше. И вот мы на месте старта, откуда на следующий день собирались совершать радиальный выход. Поставили палатки и ждали пока Алексей и Рома приготовят нам ужин. Готовка в походных условиях – не самая простая задача. Вот с одной стороны неуютно от того, что сам не готовишь, и кто-то тебе «накрывает поляну», с другой – они гиды, и это их работа. Спасибо, мужчины, было вкусно!

<p>День 2–3070 м и 3200 м</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное