Один на один с Драконом

— Знание латыни позволяет врачам разных стран без труда понимать друг друга. Что-то вроде международного языка в медицине. Латынь существует лишь в письменном виде, как язык документов. — Задумавшись на пару секунд, продолжила: — Слова на латыни до сих пор используются в фармакологии, анатомии, да и в других науках, пожалуй.

— Зачем так сложно? — удивился Кай.

— Хм, — я усмехнулась. — Никогда об этом не думала так. В древнейшей истории человечества первые документы были записаны на латыни: святое писание, научные труды, классическое право. Я здесь не специалист. Но думаю, что некоторые традиции живут вечно.

Дракон явно собирался задать вопрос. А я пожалела, что произнесла кучу слов, которые теперь придётся объяснять. Мне хотелось вернуть разговор в прежнее русло и узнать больше о Кае. Я подумала о том, что людям, в отличие от драконов, приходится бороться со своими демонами самим.

— Что такое новый порядок? — опередила его я.

— Нет. Я спрашивать.

— Ладно. Спрашивай.

— Что ты узнать? — дракон показал на тушу шакала, лежащую в зарослях леса.

Я вздохнула, не зная, с чего начать.

Кай вскрыл банку и принялся жевать.

— У меня есть теория об этом месте. Но подтвердить её или опровергнуть невозможно. Вообще безумная теория, если честно.

— Я слушать, — произнёс Кай заинтересованно.

Ливень набирал силу. Пришлось согнуть ноги, сев по-турецки, чтобы вода, катившаяся ручьями с парашютной ткани, не мочила ступни. В шуме дождя я старалась говорить громче:

— Это животное, оно больно, при этом не было старым. Вероятно даже, это молодая особь. Я обнаружила опухоль.

— И что? — Кай продолжал есть как ни в чём не бывало.

— Само по себе — ничего. Но, знаешь, здесь много странного. Сам подумай, атмосфера пригодна для жизни, есть вода, растительность разнообразна, насекомые есть. Вот эти, например, — я показала на уродливую бабочку, что пыталась спрятаться от ливня под крупной шляпкой гриба. Крылья её промокли и склеились, а мерзкие лапки увязли в чём-то склизком. — Странно, что нет крупных животных и вообще разумной жизни. Ладно, фиг с ней, с разумной жизнью. Но почему нет разнообразия животных? Должны быть мелкие, вроде грызунов, средние, крупные — короче говоря, разные, и птицы. Хотя я видела птиц или кого-то похожего на них. Когда только выбралась из корабля. Там, над оврагом, где теперь река.

Дракон не перебивал, поэтому я заговорила снова:

— К тому же биолюминесценция, — меня понесло, я начала проговаривать всё, что бесконечно крутилось в моей голове: — Знаешь, на Земле достаточно видов живых организмов, способных к люминесценции. Но растений среди них нет, а грибы есть. Грибы, бактерии, простейшие и животные. Свечение происходит, грубо говоря, за счёт реакции окисления молекулы люциферина. Существует теория, что аналогично фотосистемам бактерий и растений люциферины изначально выполняли функцию антиоксидантов и защищали клетки от воздействия активных форм кислорода, свободных радикалов и радиации. Впоследствии в ходе эволюции…

— Я не понимать, — перебил Кай. — Какой итог?

Вдохнув полной грудью, я постаралась говорить медленно:

— Всё, что я сейчас скажу, лишь теория. Мы были только на пяточке с десяток километров и не можем знать наверняка, что там, за горизонтом. Я озвучу свою гипотезу. Вероятно, она глупая и безумная. Ведь у меня нет даже микроскопа и реагентов. Не говоря уже о том, что я обследовала только одну особь.

«Теория о люциферине тоже не доказана, а между тем капсулы для прыжков построены на механизме хемосинтеза биолюминесцентных простейших», — подумала про себя.

Дракон перестал жевать, и я поняла, что подводка была слишком долгой. Дождь барабанил по брезенту, мешая сосредоточится.

— Думаю, что планета загрязнена, — выпалила я, после добавила: — В смысле искусственно. Ведь с такой атмосферой не может быть естественного загрязнения.

Кай молчал. Пауза затянулась. Я начала сомневаться в том, что дракон понял сказанное мной. Лицо его было равнодушным, ни капли удивления или недоумения.

— Да, — сказал он. — Я знать.

— Что?! Как знал? — Я вскочила с места, задела головой брезентовый потолок шатра.

— Биосканер на корабле, — пояснил Кай и как ни в чём не бывало протянул мне наполовину пустую консервную банку.

— Как это знал?! — на меня нашло такое негодование, что невозможно было сдержаться. — Знал и не сказал?!

— Я сказал тебе не пить из деревьев, опасно, — спокойно ответил дракон.

— Что?! Я ковырялась во внутренностях этой вот твари, а ты молчал? Что ещё не сказал?

Кай отставил банку, не дождавшись, пока я приму её.

— Ты не спрашивать.

В порыве эмоций я пихнула его в грудь. Он удивлённо посмотрел на меня.

— Ты злиться?

— Да, — резко выдала я. — Что ещё ты знаешь о планете?

— Здесь нет разумная жизнь. Здесь быть биологическая катастрофа. Высокий уровень загрязнения. Почему ты не знать? У человека нет биосканер?

Я села, замерла, переваривая услышанное.