Один на один с металлом

– Пошли, Витя. Пора. Минут через двадцать других подследственных на помывку поведут.

В ту ночь я спал как убитый, без всяких сновидений и ночных кошмаров. Воскресный день тоже прошел ровно. Я намеренно гнал от себя любые мысли и, чтобы отключить голову, вышагивая по камере, я вслух начал читать стихи. Я многое помнил из поэмы «Василий Теркин» Твардовского, потом читал стихи Симонова. А когда прочитал «Жди меня», открылось окошко в двери, и голос надзирателя смущенно произнес:

– Извините, а можно это стихотворение еще раз прочесть?

Глава 3 Сотрудничество со следствием

– Здравствуйте, Виктор Васильевич. Меня зовут Андрей Петрович Девятаев, я из второго управления Третьего главка [55]. Ваше дело теперь вести буду я, – пытливо посмотрел на меня плотный русоволосый морской офицер с погонами капитана третьего ранга. У него было хорошее открытое лицо, голубые глаза и рыжая щеточка усов. Он стоял возле окна все в том же кабинете, где меня допрашивали ранее.

За рабочим столом все так же сидела уже знакомая мне девушка-лейтенант и, не отрываясь, что-то писала.

Я недоуменно пожал плечами: мол, какое отношение к моему делу может иметь военная контрразведка? Разве что решили еще объявить меня иностранным шпионом? Ну так черт с вами, в работе на японскую разведку я уже один раз признался…

– Да вы присаживайтесь, разговор у нас будет долгим. Виктор Васильевич, никто не собирается мучить вас и требовать признания в том, что вы агент швейцарской морской разведки, – слегка улыбнулся Девятаев, словно прочитав мои мысли. – Дело серьезное, и нам действительно нужна ваша помощь, на которую надеюсь не только я, но и ваши близкие, – офицер многозначительно посмотрел на меня.

Лейтенант, перестав писать, тоже посмотрела на меня, неуловимым движением кокетливо поправив прическу.

– В октябре прошлого года в Туле сотрудниками местного управления МГБ был арестован Борис Николаевич Ильинский, – неспешно заговорил следователь, начав расхаживать по кабинету. – В прошлом Борис Ильинский офицер советского Военно-морского флота. Если быть точнее – сотрудник разведотдела штаба Черноморского флота, был начальником информационного отделения. Капитан-лейтенант Ильинский был на хорошем счету у начальства, бодро шел вверх по карьерной лестнице. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. – Капитан третьего ранга остановился, многозначительно посмотрев мне в глаза, а потом продолжил: – Второго июля сорок второго года, после падения Севастополя, не успевший эвакуироваться Ильинский попадает в плен. Там наши с вами коллеги из абвера быстро ломают Бориса Николаевича. После получения информации от Ильинского в румынской армии была проведена смена техники шифрования, сокращен оперативный радиообмен. Естественно, что в самый разгар Сталинградской битвы и сражения за Кавказ наша радиоразведка утратила возможность получения ценнейшей информации. Ну а дальше понимаете: если коготок завяз – то всей птичке пропасть… Уже через неделю после первого допроса Борис Ильинский был официально завербован зондерфюрером [56] немецкого морского разведоргана Николаем Келлерманом. Далее, до весны сорок пятого, плодотворная служба в абвере. Там Борис Николаевич тоже был на хорошем счету, – зло усмехнулся следователь. – Был награжден Железным крестом второго класса, получил чин майора… Словом, мог бы далеко пойти, если бы немцы войну не проиграли…

Капитан третьего ранга остановился, обдумывая дальнейшие фразы, потом снова заходил и продолжил.

– Разумеется, что за все свои деяния третьего марта сего года Военный трибунал Московского военного округа приговорил Ильинского к высшей мере наказания. Он, естественно, подал жалобу, сетуя на чересчур суровый приговор, – опять усмехнулся следователь. – Его следственным делом сейчас я и занимаюсь, понятно, Виктор Васильевич? – капитан третьего ранга посмотрел мне в лицо.

– Честно говоря, не совсем, – пожал я плечами. – Какое отношение я могу иметь к этому Ильинскому?

– К нему самому не имеете, здесь я с вами согласен, а вот с последствиями его деяний вы сталкивались два раза, – веско произнес следователь. – Первый раз это было летом сорок четвертого года. Ваша разведгруппа тогда должна была высадиться на румынское побережье, где вас ждала засада. Вспомнили?

Я молча кивнул.