Один неверный шаг

Она покорно выбралась из машины. Дворами мы вышли к троллейбусной остановке, сейчас главное – оказаться подальше от этого места. Мобильный молчал, и это тоже настораживало. На троллейбусе доехали до конечной. Я достала из сумки бейсболку и солнцезащитные очки, протянула Лике.

– Спрячь волосы под бейсболку, меньше будешь бросаться в глаза.

– Что вы собираетесь делать?

– Пока не знаю.

Мы вошли во двор многоэтажного дома и устроились на скамейке. Поблизости ни души, вход во двор хорошо просматривается.

– Вы кто? – спросила Лика. – Почему отец вас нанял?

– Долгая история. Расскажи лучше, почему ты решила, что папуля надумал от тебя избавиться?

– А вы сомневаетесь? Вы же сами видели, в меня стреляли. Какие еще доказательства вам нужны?

– Я не уверена, что это люди отца. Ты из тех, кто быстро обзаводится врагами. Якунин, например. – Якунин вряд ли имеет отношение к стрельбе. Он бы на такое не решился, несмотря на то что здорово злился. Разговаривал он со Стасом почтительно, и наживать врага в его лице счел бы глупостью. Даже если гордость его пострадала вкупе с головой. Его клуб – обычный притон, где вовсю торгуют наркотой, он нуждается в покровителях и не станет портить отношения с сильными мира сего из-за девчонки.

– Якунин – это кто?

– Хозяин ночного клуба.

– А… мерзкая скотина, – скривилась девушка. – Тянул свои грязные лапы…

– Пистолет ты у него позаимствовала?

– Для самообороны. Слушайте, меня хотят убить, и я вынуждена защищаться.

– Почему твой папаша вдруг стал кровожадным?

– Он мне не папаша, – задиристо ответила она. – То есть он мой биологический отец, но это ничего не значит. У нас нет ничего общего.

– Между «нет ничего общего» и желанием убить довольно приличное расстояние. Ты не находишь?

– Думаете, я могла просто уйти из дома? Жить самостоятельно? Он бы никогда этого не позволил.

– А ты пробовала?

– Конечно.

– Связалась с какой-то швалью и ограбила собственный дом?

– Это он вам сказал? – Она схватила мою руку и в глаза уставилась. Я кивнула.

– А еще сказал, что ты наркоманка.

– Вот подлец. Я никогда не употребляла наркотиков, – звенящим голосом отчеканила она.

– И не имеешь отношения к гибели своей матери?

– Мерзавец… – она стиснула зубы в бешенстве, из глаз ее катились слезы, но она не обращала на них внимания. – Какой мерзавец… это он убил мою мать.

– Просто маньяк какой-то, – покачала я головой, но произнесла это куда мягче, косясь на девушку.

– Не верите? И никто не верит. Как же… он несчастный больной старик, потерявший жену и сына, а единственная дочь наркоманка и преступница. Только все не так. Слышите?

– Слышу. А как на самом деле? – задала я вопрос.

– Он убил моего брата, – вытерев слезы ладошкой, сказала она.

– Что за нужда избавляться от всех членов семейства? – усмехнулась я, знать не зная, стоит верить ее словам или нет. Сейчас она готова на все, чтобы я ее отпустила. А притворщица она неплохая, если смогла водить за нос Клоуна, Якунина и Панкратова в придачу.

– Если я вам все расскажу, вы мне поможете? – тихо спросила она, вид прямо-таки ангельский. Сейчас ей и двадцати лет не дашь, ребенок да и только.

– Зависит от того, что я услышу. И не вздумай врать. Пойму, что заливаешь, и быстро окажешься у папаши.

– Он убил моего брата, у меня есть доказательства.

– И что они не поделили?

– Ничего. У отца больное сердце. Нужна была пересадка. Донор нужен, понимаете? Отец подстроил аварию, в которой погиб брат, чтобы его смогли прооперировать. Сына не спасти, но есть шанс помочь отцу. Благородно, да? И сын продолжит жить… его сердце продолжит жизнь в теле отца…

– Слушай, может, не зря он тебя упек в психушку? Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?

– Конечно, понимаю. Вы думаете, отец не убьет сына, чтобы выжить самому? Мой убьет… Ему на всех плевать, он спятивший старик, готовый на все, чтобы продлить свою никчемную жизнь…

– Ты-то об этом узнала каким образом? – спросила я, понятия не имея, как следует отнестись к ее словам. Полный бред, но она, похоже, свято в это верит.

– Сначала просто подозревала. Брат погиб, а отцу сделали пересадку. Скрыть, что была операция, он не мог. Сопоставила кое-какие факты. Его лечащий врач уезжал вместе с ним…

– И врач знал о происходящем? Об аварии, которую твой отец якобы подстроил?

– Подозревал, как и я, что она не случайна. Он боялся моего отца, хорошо понимая, с кем имеет дело. И решил подстраховаться. Подробно написал обо всем, что случилось. О своих догадках тоже. Заверил бумаги у нотариуса.

– А ты их выкрала? И как тебе это удалось?

– Он сделал копию. Само заявление хранилось у нотариуса в конверте, который тот должен был вскрыть в случае смерти врача, а копию держал в доме, в своем сейфе.

– Ты соблазнила дядю и заглянула к нему в сейф?

– А что мне было делать? Он боялся отца, ненавидел и боялся. Рассказал мне, потому что ненавидел, и знал, что я тоже ненавижу этого мерзавца. Ему доставляло удовольствие спать с его дочерью… но он до судорог боялся, что тот об этом узнает.

– И что ты сделала, когда бумаги оказались у тебя?