Читаем Один плюс один полностью

Улыбка Джесс была на редкость неубедительной. И Танзи не была дурочкой. Она плакала, как будто ее сердце было разбито. Никки никогда еще не видел сестру такой. Ему тоже захотелось заплакать.

– Поехали домой, – сказал он, когда это стало невыносимо.

Но Танзи только заплакала еще сильнее.

Джесс подняла на него побелевшее растерянное лицо, словно спрашивала: «Никки, что мне делать?» Впервые Джесс не знала, что делать, и Никки показалось, будто мир перевернулся вверх ногами. И тогда он подумал: «Какая жалость, что Джесс конфисковала мою нычку». Ему хотелось покурить, как никогда прежде.

Они ждали в коридоре, пока остальные участники разбивались на кучки, делились бутербродами или рассаживались по машинам с родителями, и впервые в жизни Никки понял, что злится. Он злился на глупых мальчишек, которые выбили его сестру из колеи. Злился на дурацкое соревнование по математике и его правила, которые не могли хоть немного измениться ради маленькой девочки, которая ничего не видит. Злился, что они проехали через всю страну, чтобы опять потерпеть поражение. Как будто его семья в принципе не могла сделать ничего правильно. Совсем ничего.

Когда коридор окончательно опустел, Джесс вытащила из заднего кармана маленькую прямоугольную карточку. Она сунула ее Никки.

– Позвони мистеру Николсу.

– Но он, наверное, уже на полпути домой. И что он может поделать?

Джесс закусила губу. Она наполовину отвернулась, затем снова повернулась к Никки:

– Он может отвезти нас к Марти. – (Никки уставился на нее.) – Пожалуйста! Я знаю, это неудобно, но мне больше ничего не приходит на ум. Танзи надо как-то подбодрить, Никки. Ей нужно повидаться с отцом.

Мистер Николс вернулся через полчаса. Сказал, что отъехал совсем недалеко и остановился перекусить. Позже до Никки дошло, что если бы он подумал как следует, то задался бы вопросом, почему Эд уехал так недалеко и так долго обедал. Но Никки был слишком занят – спорил с Джесс.

– Я знаю, ты не хочешь видеть отца, но…

– Я никуда не поеду.

– Это нужно Танзи. – Решительное выражение лица Джесс означало, что она готова притвориться, будто принимает во внимание чувства Никки, но на самом деле просто собирается заставить его сделать то, что хочется ей.

– Это ничего не исправит.

– Для тебя – возможно. Послушай, Никки, я знаю, что сейчас ты испытываешь смешанные чувства к отцу, и я тебя не виню. Это было очень непростое время…

– Я испытываю к нему вполне определенные чувства.

– Танзи совсем пала духом. Ее надо как-то ободрить. И Марти живет недалеко. – Она коснулась его плеча. – Послушай, если ты и правда не хочешь его видеть, можешь просто остаться в машине, когда мы приедем. – Он ничего не ответил, и Джесс добавила: – Прости. Если честно, мне тоже не слишком хочется его видеть. Но мы должны это сделать.

Что он мог ей сказать? Что он мог ей сказать, чтобы она поверила? И он подозревал, что в глубине души еще надеялся, что ошибается именно он.

Джесс повернулась к мистеру Николсу, который молча наблюдал, прислонившись к машине.

– Пожалуйста! Вы не могли бы подбросить нас к Марти? В смысле, к его маме. Ради бога, простите. Я знаю, что мы вам ужасно надоели и причинили уйму неприятностей, но… но мне больше некого попросить. Танзи… Ей нужен отец. Что бы я… что бы мы… о нем ни думали, ей нужно повидаться с отцом. Это всего в паре часов. – (Мистер Николс посмотрел на нее.) – Ладно, может, чуть больше, если придется ехать медленно. Но я вас очень прошу… Мне надо все исправить. Мне правда надо все исправить.

Мистер Николс шагнул в сторону и открыл пассажирскую дверцу. Он слегка наклонился и улыбнулся Танзи:

– Поехали.

Похоже, все испытывали облегчение. Но это была плохая идея. Очень плохая идея. Если бы Никки спросили про обои, он бы объяснил почему.

<p>22. Джесс</p>

Впоследний раз Джесс видела Марию Костанзу, когда доставила к ней Марти в фургоне брата Лайама. Последние сто миль до Глазго Марти проспал под одеялом, и когда Джесс стояла в чистенькой гостиной Марии и пыталась объяснить, что у ее сына упадок сил, та смотрела на нее с таким видом, будто Джесс пыталась удавить его собственными руками.

Мария Костанза всегда ее недолюбливала. Она полагала, что ее сын заслуживает большего, нежели шестнадцатилетняя школьница с самостоятельно выкрашенными волосами и блестками на ногтях. И что бы Джесс ни делала с тех пор, мнение свекрови о ней осталось невысоким. Она считала попытки Джесс украсить дом эксцентричными. Она полагала на редкость эксцентричным тот факт, что Джесс сама шила детям одежду. Ей ни разу не пришло в голову спросить, почему она шьет детям одежду или почему они не могут себе позволить пригласить дизайнера. Или почему, когда слив засорился, именно Джесс сражалась с двойным коленом под раковиной.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Только моя
Только моя

Он — молод, богат, уверен в себе.Жестокий, влиятельный, принципиальный, с диктаторскими замашками, но чертовски сексуальный мужчина.Он всегда думал, что не умеет любить, что просто не способен на эти чувства.Вообще на какие-либо теплые чувства.Пока в его жизнь не ворвалась она!Маленькая, нежная девочка с глазами цвета весны.Она перевернула его мир, еще не подозревая, чем ей это грозит.Сможет ли он научиться любить?А она выдержать все, что свалится на нее вместе с этими отношениями?Увидим.#жестко#нецензурно#эмоционально#одержимая любовь#сильные чувства#ХЭВ тексте есть: любовный треугольник, жестокий и властный герой, изменаОграничение: 18+

Екатерина Аверина , Кристина Зайцева , Маргарита Солоницкая , Элизабет Лоуэлл

Любовные романы / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Самиздат, сетевая литература / Романы / Семейные отношения, секс