Один под парусом вокруг света

Погода оставалась неизменно прекрасной, и голубое небо сияло надо мной на протяжении всего перехода до порта Джексон (Сидней), куда "Спрей" пришел 22 апреля 1897 года и отдал якорь на восьмисаженной глубине в бухте Уотсона, возле самого мыса. Вся гавань от мыса и вверх по реке до самой Парраматты была забита лодками и яхтами всех типов. Повсюду царило невероятное оживление, которое вряд ли можно увидеть в другой части света.

Несколько дней спустя в той же бухте бушевали сильные волны, и поэтому под парусами рисковали выходить лишь большие суда. В этот день я находился в ближайшей гостинице, где лечился от приступа невралгии, которой заболел еще на берегу. В окно гостиницы я увидел корму большого, потерявшего управление парохода, двигавшегося прямо на мыс. В этот момент в мою комнату ворвался гостиничный рассыльный с воплем, что "Спрей" получил "смертельный удар". Под "смертельным ударом" подразумевалось, что пароход, корму которого я видел в окно, наскочил носом на "Спрей". Как вскоре выяснилось, авария свелась к тому, что "Спрей" потерял якорь вместе с цепью, выскочившей из клюза при ударе. У меня не было особых основании для претензий, так как капитан парохода, как только справился с собственными делами, взял "Спрей" на буксир и с помощью штурмана и троих матросов поставил "Спрей" на прежнее безопасное место стоянки. Одновременно он прислал мне вежливое письмо с сообщением, что готов исправить все повреждения. Надо было видеть, как рыскал "Спрей", когда шел под управлением чужого человека! Его старый друг - рулевой с "Пинты" - никогда не мог позволить себе столь неумелого управления. Я был очень рад, когда "Спрей" встал на свое место, а я к тому времени либо избавился, либо забыл о еврей невралгии.

Будучи настоящим моряком, капитан парохода сдержал слово, и на следующий день пароходный агент мистер Коли-шоу вручил мне стоимость потерянных якоря и цепи. Помню, что он сразу предложил мне двенадцать фунтов стерлингов, а так как моим1 счастливым числом является тринадцать, то ему пришлось прибавить еще один фунт, и все расчеты были окончены.

9 мая я снова вышел в плавание при сильном юго-западном ветре, который лихо домчал ."Спрей" до залива Порт-Стивенс, где ветер сначала затих, а потом вновь усилился. Впрочем, погода оставалась хорошей на протяжении многих дней и коренным образом отличалась от той, которая стояла здесь несколько месяцев назад.

Располагая полным комплектом морских карт побережья и Барьерного Рифа, я с легкостью мог принять решение. Капитан Фишер, командовавший английским военным кораблем "Орландо" и неоднократно плававший в районе Большого Барьерного Рифа, с самого начала советовал мне идти этим путем, и я нисколько не сожалею, что вернулся в эти места.

Через несколько дней после того, как я миновал Порт-Стивенс, Сил-Рокс и мыс Хау, ветер ослабел и сделался встречным. Все эти места запечатлелись в памяти еще с тех пор, когда я несколько месяцев назад проходил их в' обратном направлении. Сейчас, имея на борту "Спрея" запас книг, я был готов читать сутки напролет, отрываясь от чтения только для того, чтобы подтянуть шкоты или поспать, покуда "Спрей" отщелкивал одну милю за другой.

Я пытался сравнивать себя со старинными мореплавателями, .шедшими по тому же самому или несколько иному пути, которым я шел от островов Зеленого Мыса, но из этих сопоставлений ничего не получалось. Трудности и романтичные приключения моих предшественников (я говорю о тех, кому удалось избежать гибели или тяжелых испытаний) имели мало общего с тем, что встретилось на моем пути. Я путешествовал вокруг света в полном одиночестве, и на мою долю выпало рассказывать только об обычных вещах, поскольку мои приключения были прозаическими и неинтересными.

Едва успев прочитать очень занимательное описание старинного рискованного путешествия и находясь невдалеке от Порт-Макуори, 13 мая я увидел перед собой парусный тендер "Акбар" (название мною вымышлено, так как не хочу назвать настоящего), вышедший в море из бухты Уотсон дня на три раньше, чем "Спрей". Теперь это судно терпело бедствие, и удивительного в этом ничего не было, так как экипаж состоял из новичков, так сказать "морских бабочек". Владелец тендера - щеголь в белых брюках - совершал свой первый выход в мере. Капитан тендера, если судить о нем по необычайного размера яхт-клубной фуражке, вероятно, охотился за китами на Маррамбиджи*. Что касается бедняги штурмана, то он глух как столб и подвижен как тот же столб, но врытый в землю. Это восхитительное трио составляло весь экипаж тендера. Все они знали о море и о корабле ровно столько, сколько новорожденный о потустороннем мире. Судя по их словам, они плыли в Новую Гвинею, и, может быть, счастье этих новичков, что они не добрались до места, куда плыли.

* Маррамбиджи - горная речка в Австралии - самое неподходящее место на свете для китов.