Один прекрасный день

— Да. Он тебе нравится?

В его голосе сквозила такая неуверенность, что Джин постаралась успокоить его.

— Я влюбилась в него! — искренне ответила она. — Он просто очарователен!

Майкл улыбнулся с облегчением.

— Там предстоит еще масса работы.

— Но главное же там есть. Фундамент, стены и все остальное. Планировка прекрасная, и в целом дом впечатляющий.

— Спасибо, — искренне сказал он. — Мне тоже так кажется.

— Но такой большой дом не должен быть пустым...

— Может быть. Но я не думал об этом. Я просто не мог устоять перед искушением купить его. Цена была небольшая и... — Он слегка запнулся в смущении.

— И что?

— Ну, я всегда мечтал... иметь дом, подобный этому. — Его мечты простирались гораздо дальше, но он не должен пока говорить ей об этом. — В течение многих лет я был чертовски занят. Но теперь, когда все это кончилось, я почувствовал, что одинок. И мне придется решать, что с этим делать.

Лавандовое письмо. Ну да, конечно же. Джин кивнула, чувствуя острый приступ чего-то похожего на зависть. Кто бы ни вселился в этот прекрасный дом с Майклом, пусть они будут счастливы!

— И ты... собираешься достроить все до того, как начнутся школьные занятия?

— Хотелось бы надеяться. У меня такое чувство, что с наступлением осени я опять буду страшно занят. Мне придется преподавать сразу несколько предметов первое время.

— Преподавать?

— Да. В местной школе хотят поставить эксперимент: ввести несколько курсов по межличностным отношениям. Многие ребята выросли здесь. Потом уедут в большой город, поступят в колледжи или на работу. Они должны быть подготовлены к тому, что их ожидает там. Я также буду читать курс о вреде наркотиков, о взаимоотношениях с противоположным полом, а также с родителями.

— Ну и ну! — шутливо закатила глаза Джин. — Господин учитель считает, что это великий грех — поцеловать кого-то до полного совершеннолетия?

Майкл весело рассмеялся:

— Не совсем. Но, судя по твоей реплике, ты, должно быть, в школе была довольно легкомысленной девчонкой.

— Легкомысленной девчонкой я никогда не была!

— Не могу поверить в это. Такая пылкая, энергичная...

— О нет, я вовсе не пылкая. Во всяком случае, когда дело касается некоторых вещей.

— Каких?

Каких? Любви и секса... Но ей не хотелось об этом говорить. Она деликатно обошла щекотливую тему, и Майкл не стал настаивать на ее продолжении.

— Ты здесь живешь десять месяцев. А где ты была раньше?

— В Беркли.

— Работала почтальоном?

— О нет. Сборщиком пошлин на автостраде.

— Сборщиком пошлин?

— Ну да, а перед этим, — она подняла глаза к потолку, пытаясь припомнить все по порядку, — я работала на автозаправочной станции в Кавингтоне. Еще раньше официанткой в Алме. Да! И вот еще — я могу красить дома.

— Почему ты не сообщила мне раньше? — спросил он, пытаясь замаскировать свое недоумение юмором. — Я мог бы нанять тебя себе в помощники.

— У меня уже есть работа. И, кроме того, — сказала она, вздернув голову в шутливом высокомерии, — те дни уже позади.

— А что у тебя впереди?

— То есть?

— Я просто интересуюсь, что ты собираешься делать в дальнейшем?

— А не слишком ли ты любопытен? — довольно резко спросила она, хотя вовсе и не была обижена. — Хотя, правда, не только тебе приходит в голову, почему девушка с дипломом Калифорнийского университета разносит почту или красит дома.

— Вот видишь, ты и сама так думаешь!

— Мне нравится заниматься различными вещами.

— И переезжать с места на место.

— Именно.

— А ты не хочешь устроиться где-нибудь насовсем?

Она пожала плечами.

— Мне нравится здесь. Кто знает, может быть, я никуда и не уеду.

Разговор прервался — официант принес меню. Джин заказала себе утку, а Майкл — телячью отбивную. Когда бокалы были снова наполнены, Майкл продолжил:

— Значит, тебе нравится работать почтальоном.

— Да. Почтальон, особенно в таком маленьком городке, как этот, все время как бы чувствует пульс жизни. Некоторым образом он сам и есть этот пульс, переносящий вести от одного жителя к другому. Все они в каком-то смысле зависят от тебя: они видят в твоем появлении важную часть своего дня. Ну, а сама почта — это своего рода общественный центр.

— И ты никогда не бываешь разочарована?

— Разочарована?

— Не используя свой французский. Раз ты специализировалась в нем, то, должно быть, собиралась пользоваться им.

Джин тщательно срезала кусок утки с кости и стала неторопливо жевать его.

— Как вкусно! Хочешь попробовать? — Он кивнул, и, отрезав еще кусочек, она угостила его. — А я им пользуюсь.

От такого простого дружеского жеста у Майкла перехватило дыхание. Он даже на секунду забыл, о чем спрашивал.

— Используешь... свой французский? — наконец вспомнил он.

— Конечно. Я выписываю книги на французском, хожу на французские фильмы. И когда путешествую, конечно... Вкусно, правда?

Но он не мог так быстро переключаться.

— Отлично!

— А как твоя телятина?

— Неплохо. Вот попробуй. — Ее губы были такими пухлыми, влажными. Затаив дыхание, он застыл.

— Замечательно! Похоже, нам обоим повезло. Или, может, здесь всё так хорошо готовят. Удивительно, правда? В таком захолустье — хороший ресторанчик.