Один против всех

Телефон был покрыт слоем белой пыли, на трубке неровные следы от пальцев — кто-то уже пытался звонить. Смахнув пыль ладонью, майор взял трубку и набрал номер.

— Это майор Шевцов говорит. За кем записана машина с номером… М… Да, да. Мария. Семьсот девяносто три… — Несколько секунд он ожидал. Глаза невольно скользнули по неподвижному телу. Теперь Крачковская была накрыта, белая запыленная простыня выполняла и роль савана, из-под которого трогательно выглядывали крохотные ступни. — Хорошо… Да… Я записываю. — Он вытащил из кармана ручку и на этом же листочке записал адрес. — Все, спасибо, — бросил он трубку на рычаг. — Ну, чего стоишь? — кивнул он сержанту, находившемуся рядом. — Сейчас едем на Волгоградский проспект, обнаружился хозяин «восьмерки».

Сев в машину, Шевцов распорядился, закрывая за собой дверцу:

— Давай в темпе, времени в обрез.

— Значит, с музыкой! — объявил Алексей и, включив сирену, выехал на проспект.

— Кто живет по этому адресу? — полюбопытствовал он чуть погодя.

— Ни за что не догадаешься! — хмыкнул майор. — Помнишь Кобылью пядь и трупы в микроавтобусе?

— Разве такое забудешь, — невесело отозвался сержант. — Полковник в те дни у личного состава все жилы вытянул. До сих пор это дело вспоминают.

— А помнишь директора, из-за которого все тогда завертелось? Ему во время аварии тачку сильно расколотили.

— Конечно, помню. Он еще свою охрану отправил разбираться.

— Так мы к нему и едем.

— Интересные дела, — присвистнул Козырев.

«Уазик», набирая скорость, стремительно врезался в поток транспорта, заставляя машины-попутчицы в страхе прижиматься к обочине.

— Подрезаешь, — вяло укорил Шевцов, — не хватало кого-нибудь зацепить.

Даже солидные «Мерседесы» шарахались от милицейского «уазика», словно плотва от разгневанной щуки. Физиономия Алексея лучилась самодовольством, очевидно, он втайне жалел, что ехать не так долго, как хотелось бы.

— Приехали, — разочарованно объявил сержант, выключая двигатель.

Петр Павлович Осянин проживал в пятиэтажном реконструированном доме и занимал двухуровневую квартиру. Здание огорожено невысокой оградой с декоративной решеткой, за которой томился крепкий охранник в пятнистой форме. Вид у него был скучающий.

Заметив приближающихся мужчин, охранник посуровел, предчувствуя небольшое развлечение.

— Вы к кому?

Шевцов выудил удостоверение и показал его. Парень уважительно крякнул и с интересом посмотрел на майора, ожидая.

— Осянин здесь живет?

— Здесь.

— И где он сейчас, не знаете?

Парень неопределенно пожал плечами.

— Понятия не имею… Хотя постойте, сегодня ведь пятница? Обычно в это время он находится в бильярдном клубе. Уходит туда едва ли не утром. Возвращается очень поздно. Наверное, и сейчас там, — почти не сомневаясь, произнес он, — дело-то барское.

— Где находится клуб?

— Это дальше, за Волгоградский проспект, а там у Крестьянской заставы… — принялся объяснять охранник.

— Знаю, — не дослушал Шевцов и, поблагодарив, бодрым шагом направился к машине.

Глава 3

Такая же гнетущая тишина бывает в больничном морге, когда в объявленное время собрались все родственники и друзья и печально смотрят на каменный постамент, где будет лежать покойник, уже выпотрошенный, напичканный благовониями, одетый в парадный костюм для последнего публичного выхода. Под стать подобному событию выглядели и собравшиеся в кабинете полковника, у каждого на физиономии высвечивалась такая непроглядная тоска, будто он отправлялся в последний путь.

Шевцов смотрел на коллег и в каждом из них видел собственное отражение. Опера, будто соревнуясь между собой, своими угрюмыми лицами давали понять, что осознают удручающую суть момента.

Игра была знакома до последней буквы, и каждый из присутствующих знал отведенную ему роль.

— Это просто какой-то анекдот, — наконец проговорил Крылов. — Где бы ни появился Шевцов, обязательно обнаруживает пару трупов. Это его умение значительно снижает нам общие показатели. Скоро он в курилку станет выходить, а там его уже будет ожидать холодненький, — усмехнулся полковник. — Вот ты скажи, майор, как это у тебя получается такое?

На лицах собравшихся озоровато, но чтобы не особенно заметило рассерженное начальство, промелькнули улыбки. Хоть какое-то развлечение.

Шевцов выглядел обиженным.

— Товарищ полковник, вы так говорите, будто я сам этих покойничков организую.

Пришла очередь улыбнуться и начальнику отдела, а следом за ним, уже не в силах скрывать свое настроение, блаженно растянули губы и остальные. У дверей кто-то мелко, почти по-мышиному, хихикнул.

Крылов посмотрел на подчиненных, остановил свой взгляд на Шевцове и со злым смехом продолжил:

— О тебе, Шевцов, уже по всей Москве дурные слухи ходят. Несчастье ты приносишь. Тут мне недавно звонил генерал, спрашивал, как идет расследование. Ну, я ему доложил как полагается, про два трупа рассказал. И тут он у меня, представляете, что спрашивает: наверное, опять Шевцов обнаружил? Он, говорит, у вас как могильщик, где трупы, там и ваш майор. Слушай, майор, а может, тебе и в самом деле переквалифицироваться? — донимал полковник. — Опыта ты уже поднабрался.