Один раз – не вампир. Книга 4 (СИ)

— Вы можете послать в Гросан секретаря, а я схожу с вами исповедать преступницу, и проводить её на плаху, как положено по божьим законам.

— Вы не можете! — чуть не рыкнул архиепископ, как будто я виноват в их дурацких правилах. — Нужен или пардий, или монах! А вы солдат.

Я чертыхнулся про себя, потому что не подумал о такой проблеме. Монах, значит, нужен. Или пардий, то есть священник, имеющий право служить в храме и выполнять всяческие обряды. Но я быстро нашел выход и проникновенно произнёс:

— Вы знаете, Ваше Преосвященство, я как раз вчера обдумывал моё поведение… Ну это… Грех прелюбодеяния с леди Зиррой… и решил, что для его искупления мне стоило бы стать пардием.

— Может всё-таки монахом? — подозрительно уставился на меня старикан. — Это было бы куда лучшим искуплением.

— Ну вы скажете тоже, — развел руками я. — Я офицер сейчас! И с личным, хоть и ненаследственным дворянством. Податься в монахи будет как-то через чур!

Чибуэсо кинул на меня злобный взгляд, но вероятно сделал вывод, что не ошибся, посчитав меня наглым и тупым. Но также решил, что сокровища вампиров стоят того, чтобы на многое закрыть глаза, так что гаркнул секретарю, когда тот ещё даже не доковылял до нас:

— Отдай портфель юноше, а сам беги и прикажи закладывать мою карету! Ты поедешь в Гросан.

Глава 4

Через десять минут я закончил писать одинаковый короткий текст на двух пергаментных свитках, где главным было то, что «Сэру Диму Лагаль присваивается сан пардия единоличным решением Его Преосвященства Архиепископа Чибуэсо».

Один предназначался мне, а второй для архива. Правда, затем старый хрен вспомнил, что назначаемого пардия надо проэкзаменовать, и это могло стать настоящей проблемой. Я же ни молитв, ни обрядов совершенно не знаю. Но тут к нам приковылял брат Шихалий, и архиепископ просто пришлёпнул печати, затем я убрал второй свиток в портфель и вручил тот секретарю.

— Ждите меня на улице! — рыкнул мне Чибуэсо, и я понял, что ему надо проинструктировать секретаря, и мои уши при этом будут точно лишними.

Я кивнул, но прежде чем уйти кинул взгляд на всё также спящих девушек, а вот затем обратил внимание, что обе дуэньи уже вскочили из своих кресел, и смотрят на меня как на врага человечества. Ещё и вампирьим слухом расслышал как одна спросила другую:

— Но почему ты решила, что этот негодяй переспал с нашими подопечными?

— Почему? — прошипела вторая. — Разуй глаза! На наших дурах надеты чужие платья! Как ещё они могли обменяться ими?

— О, Пресветлый! — чуть не взвыла первая. — Нам же за это… Я не хочу ехать в дальнее поместье!

— Я тоже!

— А может… Может мы не будем говорить никому? — вдруг выдала здравую мысль первая.

— И верно, — согласилась вторая. — Сами выпорем паршивок. Да, выпорем. А потом научим как им надо будет действовать.

— Научим, не впервой! — хихикнула подруга, а затем прищурившись посмотрела на меня. — Вот только этого негодяя ещё как-то поймать бы.

Дальше я слушать не стал, а решил поскорее смыться, пока дамы окончательно не пришли к логичной для них мысли, что я и для них был бы очень интересен. Очарованию вампира не прикажешь.

Через четверть часа я стоял около главного входа во дворец и смотрел, как в богатую карету на подгибающихся ногах забрался по самую макушку наинструктированный брат Шихалий, кучер привстал со своей скамеечки и издал раскатистый вопль:

— Ир-р-р-р-ра!

После чего щелкнул в воздухе кнутом, и шестерка запряженных попарно коней рванула чуть не в галоп, сразу развив офигенную для гужевого транспорта скорость. Вслед погнали жеребцов шестеро латников со знаками бесконечности на блестящих доспехах.

Правда кучер показал себя совсем не идиотом. Сначала изобразил рвение, а вот перед выездом из ворот дворца резко осадил лошадей, потому что вся дорога дальше была запружена народом. Кажется весь ближайший городок собрался посмотреть на казнь. И пришли заранее, потому что всем хотелось занять места поближе, чтобы не пропустить никакой детали из редкого зрелища.

В общем, сейчас несмотря на ранее время, на пустыре между городом, дворцом-замком и монастырём жизнь била ключом. А так как дворец стоял на невысоком холме, то я мог в подробностях рассмотреть всё поверх невысокой стены. По периметру уже виднелись яркие полотняные крыши временных торговых палаток. Разносные продавцы всякой съедобной и не только ерундой шныряли между людьми. Но не только они. В толпе собирали богатую жатву и карманники. Но не все успешно.

Двоих только что поймали, и теперь затащили на помост, где привязывали к специальной вертикальной раме с целью обработки кнутом перед отправкой на каторгу. Этакий разогрев публики перед главным представлением.

Я огляделся и удовлетворенно покивал. Большая часть солдат из дворца и замка тоже на пустыре. Как и слуг видно совсем немного. А для моей операции, чем меньше будет свидетелей, тем лучше.