Один раз в миллениум

— Нет. Ольга не знала, где этот дом. Нет, она туда не могла пойти. Нет, — твердо сказала Нина, — она не могла там быть. Ей нравился совсем другой человек.

Она замолкла, прикусив губу. Сказав «совсем другой человек», она косвенно призналась, что ей самой нравится именно хозяин кабинета. Все присутствующие поняли это именно так. Но никто не стал задавать вопросы, Халупович криво усмехнулся. С одной стороны, приятно, когда молодая женщина, годящаяся тебе в дочери, говорит такое. С другой, неловко — ведь она твоя секретарша. И уж тем более стыдно, что об этом теперь знают многие.

— Значит, вы не входили в дом? — продолжал Дронго. — Вы приехали, чтобы посмотреть на женщин, с которыми должен был встретиться Эдуард Леонидович? Я правильно вас понял?

Нина кивнула. Очевидно, она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться. Дронго почувствовал ее состояние и мягко предложил.

— Выпейте воды и успокойтесь. Никто вас ни в чем не обвиняет. Вы что-нибудь видели?

— Нет, — взяв стакан, она начала пить мелкими глотками. Затем поставила его на стол.

— Вы сказали, что видели «Шевроле-кавалер», — напомнил Дронго. — Машина приехала за женщиной, привезла ее или просто стояла во дворе?

— Когда я подошла, она стояла во дворе, — чуть всхлипнула Нина. — Я видела, как из подъезда вышли женщина и Эдуард Леонидович.

— И вы видели женщину, которая села в машину? — уточнил Дронго.

— Да.

— Вы можете нам ее показать? — попросил Бозин.

— Это она, — Нина указала на Фаризу. Фариза согласно кивнула: — Я там была.

Нина сидела, опустив голову.

— Вы больше ничего не хотите нам сказать? — почувствовав неладное, спросил Дронго.

— Н-нет, — запнулась она.

— Знаете, Нина, как проводятся психологические тесты? — неожиданно спросил Дронго. — Люди думают, что их будут подвергать длительным допросам, чтобы установить их психотип. А это совсем не обязательно. Достаточно задать элементарный вопрос. Сколько будет дважды два. И подождать, как человек отреагирует. Некоторые дают ответ сразу. Это холерики, не способные даже на осмысление самого вопроса. Они отвечают механически. Есть подозрительные типы, которые долго думают, а потом улыбаются, давая понять, что сознают правила игры, в которую вы хотите их втянуть. Некоторые отвечают: «А сколько нужно?», — словно пытаясь торговаться. Некоторые упрямо отвечают: «Пять», — обидевшись за саму постановку такого дурацкого вопроса. Некоторые говорят: «Три», — намеренно испытывая реакцию собеседника. В общем, у каждого типа своя реакция на такой легкий вопрос.

Нина все еще не решалась поднять голову. Дронго специально отвлекся от темы, чтобы дать ей возможность успокоиться.

— Когда вы говорите, — продолжал Дронго, — сразу ясно, что вы не умеете врать. И ваша заминка выдает вас с головой. Что еще вы хотели бы нам сообщить? Вы сразу ушли от дома?

— Да, — кивнула Нина.

— И больше туда не возвращались?

— Нет. Я пошла вниз по Тверской. Мне нужно было зайти в «Детский мир».

— Понятно. И, тем не менее, я хотел бы знать, что еще вы хотите нам сказать.

Она посмотрела на Халуповича, потом на женщин, сидевших за столом.

— Когда вы услышали о смерти Ольги, то крикнули, что знали. Так, во всяком случае, сказал Эдуард Леонидович. Но позже, когда стало ясно, что никто из посторонних в здание компании не входил, вы от своих слов отказались и ничего не стали комментировать. Я могу узнать, что именно вы знали и почему теперь не хотите говорить об этом?

Нина молчала. Было слышно, как тяжело она дышит.

— Не мучайте, — мрачно попросил Халупович, — давайте ее отпустим.

— Она что-то знает, — уверенно заявила Оксана Григорьевна.

— Что еще вы хотите нам сообщить? — вмешалась Линовицкая.

— Вам лучше рассказать это сейчас, — добавил Дронго.

— Я там… я видела… — начала, запинаясь, Нина. — Я слышала, как они ругались…

— Кто ругался? Что вы хотите сказать? — не поняла Линовицкая.

— Когда я уже подходила к «Детскому миру», то услышала за спиной разговор.

Нина, наконец, посмотрела на Халуповича. И в ее глазах была твердая решимость выговориться до конца,

— Я услышала спор. Мужчина сказал, что найдет и убьет этого донжуана, а она — что согласилась приехать сама.

— О чем ты говоришь?! — воскликнул пораженный Халупович.

— Вы говорите о… — Дронго наклонился к Нине и что-то прошептал ей на ухо.

Та, испуганно взглянув на него, кивнула.

— Это вы позвонили Халуповичу, чтобы предупредить об опасности? — понял Дронго.

— Да, я сказала, что ему грозит опасность. Закрылась носовым платком и произнесла это измененным голосом.

— Это ты мне звонила? — изумлению Эдуарда Леонидовича не было предела. — Но почему, зачем?

— Может, вы нам, наконец, объясните, что происходит? — раздался несколько раздосадованный голос Линовицкой. — Кто там спорил? О чем вы говорите? Кто хотел убить Халуповича? И кто отговаривал?

— Это была я, — вдруг произнесла Фариза.

И все обернулись в ее сторону.

Глава восемнадцатая

— Ты хотела меня убить?! — не поверил услышанному Халупович. — Это была ты?

— Я действительно спорила с человеком, который тебя не знал, но сказал, что хочет тебя убить, — объяснила Фариза.