Один раз

Впускаю внутрь своего рта большой пульсирующий член и начинаю навинчиваться на него, попутно поглаживая язычком.

Он не позволяет мне слишком долго управлять процессом. Захватывает волосы на затылке, надавливает на него, погружаясь в мой рот почти до горла. Потом еще глубже. И ещё.

Слезы катятся из моих глаз, смешиваясь с тушью, наверняка оставляя грязные следы на щеках. Но я не желаю прекращать.

Даже тогда, когда он отпускает тормоза и начинает вколачиваться в меня с дикой скоростью, вызывая рвотные позывы и перекрывая дыхание почти полностью, практически высекая искры в моем горле.

Я задыхаюсь. Плачу. Извиваюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Но не хочу прекращать.

Мне нравится то, как Игорь стонет и рвано дышит, а ещё хрипло матерится, когда член нечаянно выскальзывает из моего рта.

Я откашливаюсь, вдыхаю судорожно необходимый воздух, а потом снова тянусь к нему, и пока он проводит ладонью по члену вверх-вниз, подцепляю грубоватую кожу мошонки губами, прихватив одно из яичек, поглаживаю его языком, посасываю.

- Маша, блять… - Выдыхает Игорь и, отлепив меня от себя, поднимает одним рывком.

Мои колени ноют, в горле нещадно саднит, но я не думаю об этом совершенно, находясь в предвкушении чего-то сверхъестественного.

Мужчина уверенно тянет за ремень, которым стянуты мои руки, и я семеню за ним в комнату, отмечая про себя, что он довольно хорошо здесь ориентируется.

На мгновение мелькает мысль: «сколько девушек он уже приводил в квартиру своего друга, чтобы отодрать вот так, как мартовскую кошку?».

Но мне не удается слишком далеко зайти в своих рассуждениях, потому что я мгновенно отвлекаюсь на удивительно сильные руки, сдергивающие с меня тесные джинсы и насквозь промокшие трусики.

Развернув к себе спиной, он толкает меня к большому дивану, заставляя встать в колено-локтевую.

- Прогнись. – Вновь приказным тоном, от которого плавлюсь и неминуемо подчиняюсь.

Слышу шорох падающей одежды за спиной, звук разрывающейся фольги и скрежет латекса.

Никогда еще эти звуки не вызывали во мне такую реакцию.

Предвкушение охватывает мелкой дрожью, тугими спазмами в матке и потопом между ног.

Чувствую, как горячая ладонь ложится на мою ягодицу, а ко входу моей пульсирующей плоти прислоняется твердая головка.

Немного надавливает, но не спешит входить. Дразнит. Я сама тянусь навстречу, желая вобрать его в себя полностью. От несправедливой пустоты внутри мне некомфортно, я всхлипываю и трусь об него, прося большего.

- Оох… какая же ты охуенная, Маша… - Выдыхает он, когда все-таки врывается в меня на всю длину сразу. И не церемонясь, начинает вдалбливаться, крепко держа меня за талию.

Не могу вспомнить, было ли мне так хорошо вообще когда-нибудь раньше.

Его грубые движения нисколько меня не обижают. Настолько компенсирует это тягучая эйфория. Настолько он хорош. И даже больше.

Ягодицы периодически опаляют громкие шлепки, звуки соединяющихся тел – влажные, пошлые, заполняют комнату, мои стоны переходят в крик, я больше не могу контролировать себя.

Внезапно, его безжалостная плоть меня покидает. Комната вертится какое-то время, но это мне только кажется, потому что я в бреду, а он садится на диван и опускает меня на себя. Заводит мои связанные руки себе за голову так, что теперь я будто его обнимаю. Я уже не чувствую запястий, но такая своеобразная близость обескураживает, особенно, когда он вновь входит в меня и ловит мои губы поцелуем.

Его рот жадный, терзает меня, тянет губы и мнет язык, пьет мои стоны. Руки гуляют по спине, одна перемещается на затылок, не давая отстраниться, чтобы сделать хотя бы вдох.

Чувства разрывают меня изнутри, огорошивая пониманием, что это, возможно, никогда не повторится, поэтому настолько остро и невероятно.

Я кончаю.

Нет. Вряд ли этим сухим словом можно описать то, что происходит со мной.

В полнейшей агонии и конвульсиях я продолжаю двигаться на нём, и очень скоро Игорь догоняет меня, впечатывая себе в грудь сильной рукой и тяжело дыша.

Может мне кажется, а может, я на самом деле чувствую его губы на своем виске, прежде чем он пересаживает меня с себя на диван, стягивает презерватив, а только потом освобождает мои руки от ремня.

Откашливается и уходит в ванную.

У меня совершенно нет сил шевелиться, но я должна через силу собрать себя, чтобы отыскать в темноте свою одежду.

Почему нельзя перемотать этот момент вперед – туда, где я уже дома, в одиночестве перевариваю пережитые эмоции.

Игорь возвращается уже в джинсах, застывая посреди коридора, и я вижу, как он колеблется, подбирая слова.

- Я такси вызову. – Говорю так, чтобы мой голос звучал буднично, хотя на самом деле во мне сейчас бушует буря.

- Маш…

- Не нужно. Спасибо. Мне все понравилось.

- Я тебя чем-то обидел?

- Нет, что ты… Ты – лучший, Игорь. – Позволяю себе последнюю слабость. Подхожу к нему и дотрагиваюсь щеки холодными пальцами. Прикасаюсь губами к твердым сомкнутым губам лишь на секунду.

Все. Пора.

Отворачиваюсь, подбираю сумку, валяющуюся у порога, открываю дверь.