Один счастливый остров

Полицмейстер умолкает и легонько ударяет ладонью по спинке кресла. Нервный срыв Селии расстроил его. Ему хотелось говорить о нем, говорить вслух. Он хлопает ладонью по спинке кресла. В этом кресле обычно сидела Элисабет, его жена, если ему приходилось работать сверхурочно. Она приходила в его кабинет, чтобы составить компанию, когда они были молодоженами, счастливыми, как школьники в первый день летних каникул. Он сидел за столом, заваленным исками, протоколами допросов, конспектами, раскрытыми сборниками законов; она сидела, поджав длинные ноги, в скрипучих кожаных объятьях кресла и вязала. На лбу сосредоточенная морщинка, спицы мягко цокают в руках. Время от времени он поднимал голову и украдкой бросал на нее взгляд: округлый лоб, блестевший в свете верхней лампы, белая шея, тонкая талия, ноги. Он радовался этому краткому бегству от сухой юриспруденции. Призвав на помощь невеликое свое воображение, он представлял ее беременной. Пытался увидеть жену в кресле с округлым животом. Она, конечно, уже не сможет сидеть, поджав ноги, как сейчас. Груди потяжелеют. Он думал о том, как красива она станет, когда наконец забеременеет. Горло сжималось от обжигающего счастья.

И жена замечала, что он смотрит на нее. Она поднимала голову, улыбалась — «элисабетинской улыбкой», как он звал ее про себя: мимолетное движение губ, чуть прикрытые глаза. Он любил элисабетинскую улыбку Элисабет.

Мобильный телефон полицмейстера играет электронную мазурку и успевает повторить ее один, а потом и второй раз, прежде чем рука фон Хаартмана нащупывает у пояса кожаный чехол, в котором лежит телефон.

— Фон Хаартман, — отвечает он все еще немного отсутствующим голосом.

Нам, к сожалению, слышны только реплики полицмейстера. Кроме того, мы можем наблюдать за выражением его лица и действиями, чтобы попытаться составить представление о том, что произносит собеседник.

Риггерт фон Хаартман слушает, наморщив лоб.

— Что ты говоришь, Скугстер? Нашли еще одно тело? — Из динамика телефона доносится слабый треск, фон Хаартман подходит к столу, по-прежнему держа телефон у уха, берет ручку и придвигает лист бумаги. — Говоришь, ее нашли у Кловхаруна? Да, я, кажется, знаю, где это… Ты сейчас в Тунхамне? Катер там? — сдержанно спрашивает он и, очевидно, получает ответ. — Хорошо. Жди там. Я приеду. — Он слушает, бросает взгляд на настенные часы. — Нет, я поеду на своей машине. Прибуду через десять минут.

Он завершает разговор, опускает телефон.

Фон Хаартман спешно застегивает униформы — внешнюю и внутреннюю — и обувается.

В полицейском участке тихо и пусто: Акселина, которая работает в приемной, уже ушла домой. Скугстер и Юслин, вечерние дежурные, оба в Тунхамне.

Риггерт фон Хаартман легко проводит кончиками пальцев по спинке коричневого кресла, словно лаская потрескавшуюся кожу, и поправляет галстук.

Затем быстро покидает кабинет.

УСПОКОЕНИЕ БУДНЕЙ

Кому: полицейский отдел, областное управление

От: полицмейстер, уезд фагерё. полиция

Тема: Обнаружен труп

Женщина, примерно 25 лет, рост 154 см, обнаружена на шхере Кловухарун в заливе Аспшерсфьерден к юго-западу от Фагерё. Одета в летнее платье из х/б ткани с изображением больших желтых подсолнухов, порванное у левого плеча, бюстгальтер, х/б трусы и сандалии. В обоих ушах большое количество серебряных сережек в виде тонких колец. В правой проколотой брови также серебряное кольцо, около 1 см в диаметре. В языке пирсинг с небольшой жемчужиной.

Раны на лице, груди и спине, см. фото в приложении. Вероятно, нанесены птицами, а также возникли в результате ударов о прибрежные камни. Документов не обнаружено.

Господи, благослови будни!