Один шаг до перемен (СИ)

— Он отличный парень, — рассказывал мне Дима, пока продвигались вперед. — Надежный, спокойный, имеет большой жизненный опыт. В общем, мне будет легко оставить тебя с ним.

— Как скажешь. Мне все равно. Если считаешь, что так будет лучше, то я с этим согласна.

И снова он на меня как-то странно посмотрел, хотя, в последнее время с нами столько всего произошло, что уже и не знала, что считать странным, а что обычным.

— Вот дом, — указал на двухэтажное строение под металлической черепичной крышей. — Спальни есть и на первом, и на втором этажах. Выбирай любую.

— Мне все равно.

— Ну, ну! Не хандри, детка, прорвемся! — обнял меня и прижал к своему боку.

Я ему верила. Особенно, когда почувствовала тепло его тела рядом со своим. Надежный был мужчина, ничего не скажешь. Как говорили раньше, с таким можно было в разведку идти. А личную жизнь строить? Тьфу! Вот ведь, в передрягах была по самые уши, а женская сущность во мне и здесь проявилась.

— А что этот Роман? — оглянулась я на пустую садовую дорожку. — Куда он отстал?

— Не беспокойся, Ира. Он не станет жить с тобой в одном доме.

— Да? А где тогда? — удивленно вскинула брови.

— Не заметила небольшой гостевой домик рядом с воротами? Вот, там.

— Поняла. Что ж, как скажешь.

— Ты сегодня на себя не похожа. Но оно и понятно, столько всего навалилось.

— Думаешь, завтра будет легче? — грустно так взглянула и вошла в дом.

Он был просторным. И еще очень светлым. В тот час от множества светильников. А днем, наверное, много света должно было проникать сюда через большое количество широких окон. В таком доме, наверное, отлично было проводить летний отпуск семье с детьми. Почему-то именно эта мысль пришла в голову, когда стояла в гостиной и осматривалась по сторонам.

— Ты сказал, на втором этаже тоже есть спальни? Я бы хотела выбрать себе комнату там.

— Нет проблем, пошли, — Ткачев взял меня под локоть и направил к широкой винтовой лестнице с красивыми резными балясинами. Мою сумку с одеждой он тоже прихватил с собой. — Смотри. Выбирай. Их здесь четыре.

— У твоего друга большая семья? — вдруг спросила его, заходя в одну из дверей.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. Просто. Решила, отчего-то, что дом строился с расчетом на детей.

— Другу дом достался по наследству от тетки, а та, насколько знаю, была одинока.

— Это печально. Определенно, в этом доме должен звучать детский смех. Что ты так на меня смотришь? Думаешь, вот перекалилась девочка и начала нести всякий вздор?

— Просто ты сейчас выглядишь очень ранимой.

— И сентиментальной дурочкой, наверное. Но так и есть. Семья для меня всегда была на первом месте. Но сложилось именно так, что ее-то у меня и не было. Так вышло. Не повезло, наверное. Или чем-то провинилась, вот мне ее и не дали. Мама развелась, когда мне было семь лет. Потом создала новую ячейку общества. Только я туда не вписалась. — Успела все это сказать и тут же пожалела о своем откровении.

— Что такого ты увидела сейчас в моем лице? Думаешь, считаю твои слова чушью? Наоборот. Ты мне такой нравишься. И можешь не верить, но сам тоже хотел бы иметь большую и крепкую семью. Мне в детстве казалось, что она у меня есть. До тех самых пор, когда в мою жизнь ни ворвался Селиверстов. Это человек-вихрь. Смел устоявшиеся понятия и перевернул все с ног на голову. И до сих пор моя жизнь из-за него представляет собой чередования этапов от одного цунами к другому. Зачем только я, дурак, тебя с ним познакомил?! Возможно, что все произошедшее с тобой было именно из-за него тоже.

— Кстати! Ты ему звонил еще?

— Неоднократно. Как в воду канул.

— Не говори так! Надеюсь, он жив и здоров.

— В этом уверен, иначе, мне бы уже сообщили.

Дальше было наше с ним прощание. Как ни странно, мне было тяжело в тот вечер отпускать от себя Дмитрия. И когда он ко мне приблизился, наверное, чтобы просто ободряюще подержать за плечи или, может быть, вскользь коснуться губами моего виска или лба, я вдруг приникла к нему тесно-тесно и обхватила за талию. Он замер. Немного даже напрягся. Но мне было все равно, чем была вызвана подобная его реакция на мой порыв. Стояла, прижималась щекой к его груди и мысленно молилась, чтобы с ним больше ничего плохого не случилось. И через некоторое время почувствовала, как он обнял меня за плечи. Потом стал гладить мою спину, а лицом зарылся в волосы у меня на макушке.

— Детка! Мне надо идти. С удовольствием остался бы, но сегодня точно этого делать нельзя. А завтра постараюсь заехать. Когда точно, пока не знаю. Скорее всего, что к вечеру. Обещаешь мне не волноваться? И не пытаться выйти из этого дома? И никуда, и никому не звонить? Кстати! — мягко, но настойчиво оторвал меня от своей груди. — Где твой телефон? Ты не могла бы отдать его мне?

— Зачем? — проговорила просто так, как все равно по инерции, сама же уже тянулась к сумочке на кровати, чтобы достать из нее мобильный. — На держи.

— Думаю, так будет лучше. Телефон есть у Романа, если что. А у тебя теперь даже искушения не будет нарушить свое инкогнито. Ты здесь, но тебя как бы ни для кого больше нет. Вот я и буду тогда спокоен за твою безопасность.