Один шанс из тысячи (СИ)

Вокруг была темнота.

— Приехали, — пробормотал Трифонов, заводя двигатель и включая фары.

Галогеновый свет выхватывал только снежное поле и ледяные торосы.

Приемник ГЛОНАСС не работал, сеть в телефоне отсутствовала, компас безбожно «врал». Только на часах по-прежнему светилось пятнадцать ноль шесть, а подвешенная на гиростабилизаторе чугунная стрелка продолжала указывать нужное направление.

Алексей нацепил на голову гарнитуру ПНВ и вновь выбрался из машины.

Еще пару минут назад вдали виднелись дома, трубы, столбы, опоры ЛЭП, другие приметы цивилизации. Сейчас ничего этого не было. Со всех сторон на расстоянии около километра заснеженную равнину окружали лишь чахлые деревца и кустарники.

— Приехали, — повторил Трифонов, сдвигая на лоб очки-тепловизор. — Сработала, значит, хреновина… Вашу мать…

Эпилог

'День 150 (11 ноября, понедельник).

Возможно, эта запись будет последней. Возможно, нет. Что произойдет через пару часов, не знает никто. Я, в том числе. Тем не менее, надеюсь на лучшее, благо, к этому есть все предпосылки.

Жизнь временами преподносит такие сюрпризы, что только диву даёшься.

Ещё вчера даже подумать не мог, что стану, наверное, самым счастливым человеком на свете, а сегодня просто пожимаю плечами, понимая, что иначе и быть не могло.

Вчерашнего вечера, прямо скажу, ждал с содроганием. Набор препаратов от доктора Свиридова подошёл к концу. Последняя таблетка. Последняя — исключительно по моей вине. Должно быть еще два блистера, а это целых шестнадцать капсул, но я их, вот ведь урод, где-то посеял. Где и когда, не помню. Но это неважно. Важен результат — курс лечения завершить невозможно. Как после этого смотреть Лизе в глаза? Как объяснить?

Словом, решил сказать правду. А что ещё оставалось?

Достал таблетку и начал мямлить, что, мол, такие дела, было еще шестнадцать, но, где они, фиг знает, найти не могу, надо что-то придумать, но ты не волнуйся, всё будет хорошо, ну, и так далее. Говорил, говорил, а на душе было так погано, так плохо, хоть волком вой.

Лиза слушала меня пару минут, потом неожиданно встала, прошла в свой уголок, взяла рюкзак и вытащила из него небольшую коробочку.

Открыла. Показывает.

Смотрю и ничего не соображаю. Внутри целая россыпь этих капсул-таблеток. Штук, наверное, сто.

— Откуда?! — спрашиваю.

А она смеётся.

— Я, — говорит, — уже месяца три, как их принимать перестала. То, что ты мне давал, прятала. Боялась, будешь сердиться.

У меня аж глаза на лоб вылезли.

— Как?! Почему?! Это же специальный курс! Его нельзя прерывать!

И тут она — бац! — в слёзы.

— Прости, дядя Лёш. Я не хотела. Оно само получилось.

— Да что получилось-то? Объясни толком.

Она глаза рукавом вытерла, носом хлюпнула и принялась рассказывать.