Один шанс из тысячи. Зеленый свет

При всей своей самонадеянности командир соединения бомбардировщиков Эрих фон Фальгаген даже не подозревал, что его имя хорошо известно американцам, и что семейство Маккафри именно с ним связывает свои коммерческие планы.

Слов нет, город В. представился германскому командованию твердым орешком. Но недаром туда были стянуты воздушные армады империи и лично Геринг строго напутствовал авиационных начальников.

Эрих фон Фальгаген испытывал приятное волнение, ощущая дружеское рукопожатие рейхсмаршала. В его ушах долго звучали пощекотавшие нервы слова:

— Фюрер уверен в исходе операции, он полагается на ваше искусство, которое хорошо ему известно.

Черт возьми! А ведь похвала фюрера не была пустой фразой. Эрих действительно был мастером своего дела. В то время, немногие из немецких летчиков кроме него и его питомцев могли ходить в облаках, в тумане, ночью и при этом чувствовать себя так, словно перед их глазами были голубые просторы, а не циферблаты приборов, которые заменяют естественный горизонт.

Весь мир помнит, как осуществлялись планы германского командования. Солнце над городом В. померкло, заслоненное немецкими самолетами. Но странное дело, в первые же дни воздушного наступления германская авиация начала нести огромные потери. И самое удивительное — ночью они были не меньшими, чем днем.

За долгие годы работы в воздухе у полковника фон Фальгагена выработалось чувство презрительного пренебрежения ко всем средствам зенитной обороны. Серьезного противника он видел лишь в истребительной авиации. Но последняя была не очень эффективна в той области, в какой особенно крепко чувствовал себя Эрих. Ночью истребители противника нередко бродили, как слепые щенки, и полковник, управляя штурвалом, не раз беззвучно смеялся, будучи свидетелем их бесплодной работы.

В памяти Эриха отчетливо всплыл образ одного из лучших командиров его отряда. Три дня назад он умудрился в первой же операции над городом В. потерять две трети вверенных ему боевых машин.

Для Эриха это было потрясающим и совершенно непостижимым событием. Немецкие бомбардировщики атаковали в темную ночь. Как случилось, что в эту пору они оказались беспомощными мишенями для английских зениток?

После того, как второй командир отряда вообще не вернулся, душевное равновесие полковника Эриха фон Фальгагена было нарушено. Ощущение ясности задуманной операции сменилось у него беспокойным чувством неопределенности.

Эрих хорошо помнит свое необычное состояние в тот момент. И когда гнев улегся и рассудок заработал с присущей ему ясностью, он сделал только одно, как ему казалось, самое разумное заключение — все что произошло, стечение случайных обстоятельств И командующий легко согласился с его доводами. Он приказал прервать на одну ночь операции бомбардировщиков Этой паузой воспользовался фон Фальгаген. Как только стемнело, его самолет вырулил на «красную линию» и вскоре двухместный «Хеншель», который пилотировал сам командир соединения и на борту которого находился один из лучших штурманов, исчез в темном небе. Полковник твердо решил лично установить причины трагических фактов, чтобы принять меры к недопущению странных происшествий в воздухе, сказавшихся на ритме всей операции над городом В.

* * *

Ночь выдалась темная, беззвездная. В такую ночь случайно заблудившийся в небесных просторах летчик едва ли сохранит в себе спокойствие и уверенность. Но для Эриха фон Фальгагена ночное небо было родной стихией. Он уже давно свыкся с ней и пришел к заключению, что летчики, овладевшие методом слепого полета, находятся в большей безопасности, чем самый искусный пилот, оперирующий в солнечный день. В этом умозаключении была своя логика. Обнаружить самолет в темноте, поймать и осветить его лучом прожектора, навести на него истребителей и зенитчиков, — все это было мудреной задачей, куда более сложной, чем борьба с самолетами в хорошую летную погоду.

Полковник забирался все выше и выше и лишь на высоте 4000 метров выровнял машину и, сбавив обороты, пошел строго на цель. Обычная самоуверенность владела им безраздельно. С холодной яростью думал он о том, что только один самолет встревожит сейчас всю систему английской обороны. Пусть воюет этот трижды проклятый город против него одного! Пройдут минуты, и небо над городом вспыхнет заградительным огнем (знакомая картина) и чуткие звукоулавливатели постараются поймать вслед за звуком моторов одного самолета моторный гул десятков других (тщетными будут их усилия).

Полковник фон Фальгаген испытывал злорадное чувство, представляя себе одураченной английскую оборону. Внезапно взгляд его поймал светящийся циферблат часов и он тотчас с беспокойством подумал, что город подозрительно долго хранит невозмутимое молчание. Словно угадав думы полковника, штурман лаконически отрапортовал: «Мы над целью».