Один такой

Не успел исполнительный Витюша и десяти шагов от кабинета сделать, как пред взором капитанским предстала искомая пара. Замы главы Сёма и Лёня, на удивление, мирно перешептывались у окна. Или это они в пылу препирательств растеряли былую громкость? А можно ли вообще ссориться, держась под ручку? Вообще-то не похоже, что Симона Ахилловна подхватила Леонеллу Кузьминичну, дабы таки вышвырнуть её из окна. Или похоже?

– Добрый день! – терзаемый подозрениями Трещёткин пока не решил, к кому из дам сначала обратиться.

– Ну что там? – замы хором выпалили нетерпение в молодецкое лицо.

– Там помощь ваша требуется, – многозначительно оповестил Витюша.

– Да что ж ты раньше не сказал?! – не выдержала Паркинсон.

– Да, чего не сказал? Ты?! – подхватила Погремушкина.

Проследив за взглядом милиционера, она к своему ужасу обнаружила, что Сёма уже навострила вишнёвые каблуки в сторону мэрского кабинета. Леонелла, едва ли не до треска вылупив глаза, принялась алчно хватать ртом воздух. Видимо, желала досыта накормить мозг, дабы он не поленился по достоинству оценить масштаб коварства Паркинсон. Неизвестно, сколь далеко зашёл процесс в голове Погремушкиной, но то, что спустя минуту и её след простыл – отрицать бессмысленно. Капитан Трещёткин, собрав недоумение в кулак, оробело двинулся за пронзающими пустоту коридора дамами.

– Я первая! – победоносно выкрикнула в кабинет мужа зам по населению.

– Здравствуйте! – Паркинсон нежно оттолкнула спринтершу и царственно вплыла в главные чертоги. – Меня зовут Симона Ахилловна, – обратилась она к скукожившейся на стуле актрисе. – Можно просто Симона. А как вас зовут?

– Тата, – девушка вздрогнула, ощутив на своём хрупком плече тёплую ладонь просто Симоны.

– А я вас узнала, – улыбнулась зам по медицине. – Я, между прочим, ваша большая поклонница.

– Большая, – сквозь зубы проскрипела Погремушкина. – И я большая! – тут же добавила она, поймав на себе весьма строгий взгляд четы Паркинсон.

– Мне приятно. Спасибо, – Татович будто вспомнила о своей творческой натуре и даже попыталась растянуть губы в улыбке.

– Ну что вы, – Симона резким движением вырвала стул из-под главы Койки и села рядом с актрисой, – Это нам, нам, – она обвела присутствующих дородной рукой, – Очень приятно познакомиться с вами. Я, кстати, по образованию врач. Так что, если вам вдруг понадобится какая-то помощь….

По бескровной щеке Таты побежала огромная слеза. Потом другая. Капли были такими прозрачными, что молчавшему в углу Вите чудилось его собственное отражение в них. Капитан зажмурился.

– Зайчик. Малышка. Лапочка, – обострённый слух Трещёткина поглаживала трель Лёни.

Будто лёгкий приз ласкает подступ скалы.

– Дружочек мой. Бедняжечка моя. Золотце моё, – в барабанную перепонку капитана врезался глас Сёмы.

Словно пуховое одеяло укутывает по самые гланды.

– Я так испугалась. Я ничего не могла. Я…, – вонзался в большое сердце Вити голос Татович.

Точно внутрь тебя засунули зонтик, который оп, и раскрылся. И теперь в твою мягкую изнанку впиваются металлические спицы. Или ты проглотил линейку, а то вовсе и не линейка была, а чертёжный пантограф. А, может….

Пока Витюша цеплялся погонами за художественные образы, Тата под проворный стрекот Погремушкиной и тягучие увещевания Паркинсон роняла громоздкие слёзы на свои субтильные ладони. Эразм Эразмович молча сверлил глазами-бусинами выложенный ёлочкой паркет. Мстислав Игнатович то и дело втягивал голову в плечи и мрачно дёргал верхней губой, как будто хотел перекинуть чёрные усы себе на карие очи, дабы навсегда скрыть из виду всё происходящее.

Глава 6.

– Таточка, не переживай! – настаивала Паркинсон под одобрительные взгляды присутствующих. – Всё будет хорошо! – предписывала она, помогая актрисе преодолеть завершающую ступеньку управского крыльца.

– Спасибо вам, Симона. И вам! – Татович обернулась к провожатым. – Вам всем большое спасибо!

Не успели бледные ладони актрисы в знак искренности сказанного коснуться груди, как из припаркованной напротив газели выскочила незваная тройка. И если бы лошадей!

Едва вишнёвый каблук Паркинсон нашёл устойчивое положение, как слева от Татович возник неприятный, по свидетельствам самой зама по медицине, тип с утопленным в растянутом свитере фотоаппаратом.

Чуть только Леонелла выудила локон высушенных цветовыми экспериментами волос из узорчатой серёжки, как некрасивая, по уверениям зама по населению, девица принялась тыкать своим микрофоном всем подряд.

Пока капитан Витюша собирал сантименты под покров мужественности, какой-то бородатый, по единогласному мнению, человек расположил свою огромную камеру аккурат напротив Таты, что так и не успела сложить свои бледные ладони на груди.

– В эфире «Эс Ньюс»! – загнусавила «некрасавица» в микрофон. – Мы ведём наипрямейший репортаж из самого центра событий. Рядом со мной стоит известная актриса, гордость нашего города – Тата Татович. Здравствуйте, Тата!

– Здравствуйте, – превозмогая себя, она улыбнулась, искренне силясь соответствовать всему вышесказанному.

– Тата, расскажите о вашей главной роли!