Один темный трон

— Катари, — промолвила Натали, и Катарина увидела, как насторожилась Женевьева. — Что ты делаешь?

— Готовлюсь.

— К чему? — спросила Женевьева. — Они тебе не нужны. Ты в безопасности.

— Натали, 0 она проигнорировала Женевьеву. — Чем бы ты в них метнула? — она скользнула кончиком пальца по тонкому лезвию. Оно так быстро разрезало кожу, что боли даже не пришло вместе с кровью. — Мне надо что-то, способное свалить медведя.

— Не бойся медведя, — ответила Женевьева.

— Я не боюсь, — улыбнулась Катари. — У меня есть план.

Летний фестиваль

— Это ошибка.

— Джулс, её ошибка. Ты не можешь её отговорить, — Джулс и Джозеф сидели в спальне наверху, наблюдали через окошко за Волчьей Весной, используя бинокль, который дал Джозефу отец Билли.

— С каких это пор я давлю на неё? — пробормотала Джулс. — Арсиноя всегда была под моей защитой. Я знала об этом с того мгновения, когда увидела ребёнком…

Она посмотрела в подзорную трубу. Улицы были оживлёнными, переполненными народом, а ведь фестиваль ещё даже не начался.

— Они будут покрывать нас, — промолвила она. — Вставай.

— По крайней мере, мы знаем улицы и укрытия. Это преимущество.

— Ловушка, в которой ни для чего нет места.

Джозеф посмотрел вниз.

— Я никогда не слышал, чтобы ты так говорила.

— Не слушал, — она закрыла глаза. — Прости. Это нечестно. Просто тут отравители, элементали, а они на вид совсем не страшные…

— Не бойся, — промолвил он, сжимая её руку. — Я боюсь за Арсиною и за тебя, Джулс. Я знаю, ты скажешь, тебе защита не нужна, но я не доверяю Мадригал. И думаю, что она может в любой момент отпустить тебя. Может, уже это сделала.

Джулс сжала его пальцы. Бедный Джозеф. У него под глазами залегли круги, он так похудел, а она даже этого не замечала!

— Моя мать — это неприятность, но не такая уж и большая, — она вновь посмотрела вниз. — И каждому иногда нужна помощь.

На рынке было до такой степени много жриц, что это отчаянно напоминало рейд. Они, вне всяких сомнений, проверяли еду, хотя она и не понимала, зачем. Мирабелла не могла бы от этого умереть, любой яд следовало бы преподнести вручную.

— Отравители будут очень рады пиру. Мы можем быть в этом уверены. Арсиноя не должна есть что-либо, или прикасаться к чему-либо… И нельзя, чтобы она соприкасалась с незнакомцами, вдруг у них отравлена кожа? Они тогда могут заинтересоваться, почему она не умирает! Хранить секрет почти так же страшно, как же и бояться яда! — она тихо пробормотала проклятие и опустила подзорную трубу.

— Где сейчас Арсиноя?

— Одевается. Потребуется времени чуть больше. Когда-то будем вспоминать тот день, когда Мадригал умудрилась впихнуть цветы ей в волосы.

Джозеф усмехнуться.

— Мне надо возвращаться, но я так устала… — она потёрла виски. — Так устала, Джозеф.

— Джулс, это не только твоя ответственность…

— Каит будет помогать во время церемонии. Эллис должен направлять Брэддока к толпе. Мадригал вообще нельзя допускать к делу!

— Не забывай о Луке, — промолвил Джозеф. — Обо мне. О самой Арсиное. Она не так уж и беспомощна, и только одна королева действительно представляет собой угрозу…

— Отравленный нож, так или иначе, остаётся ножом, — ответила Джулс. — Он всё ещё способен кого-то погубить, 0 она с трудом выдохнула воздух, и Камдэн скользнула к тому краю кровати, на котором сидел Джозеф, потёрлась о его колени.

— Тебе нужно отдохнуть. Ночь будет долгой.

— Не могу, — она отвернулась, пытаясь встать. — Что там на площади?

Джозеф обнял её и прижал к себе.

— Тебе и отсюда хорошо видно. Видишь? Вон там, столы, на них горы бумажных фонариков, которые уже приготовили к тому, чтобы отпускать в гавань. Как и в любой другой год…

Но это был не любой другой год. Голубое небо сияло у них над головами, как никогда не бывало прежде, и от каждой кухни исходил тоненький дымок готовки. И в каждом доме ждали прихода королев, что пытались убить Арсиною.

— Я однажды сказала, что лучше б ты не возвращался, — ответила Джулс. — Но я не то имела в виду… Без тебя я б не выдержала.

Джозеф ласково погладил её по голове.

— Я всегда буду рядом, Джулс, — он крепко обнял её.

Она придвинулась ближе, но чем крепче она его держала, тем дальше был он. Джозеф не принадлежал этому месту, и она не знала почему.

— Поцелуй меня, Джозеф, — но это она притянула его к себе.

Её руки скользнули по его спине, она потянула его рубашку, пока та не начала трещать. Он стянул рубашку с плеч, и они рассмеялись, когда её руки застыли.

— Я люблю тебя, — промолвила Джулс. Она могла позволить себе один миг на двоих. Джозеф, её руки на его плечах, прикосновения его пальцев к её волосам. Она упала на кровать и потянула его за собой.

— Я люблю тебя, Джулс. И буду любить, пока жив.

Арсиноя дёргала свой жилет за край. Она носила его и прежде, но сегодня стало ещё неудобнее. И маска на лице сидела плохо, как бы она ни повязала ленту.

Отвратительно! Венок заставлял её голову зудеть. Они каждый год пихали это в её волосы, даже если она стригла их так коротко, что коса казалась просто обрубком. Но прежде её это не беспокоило — значит, дело в дне, а не в волосах.

Она нашла Мадригал в тени, рядом с Мэтью.