Один триллион долларов

Джон чувствовал, как с него спадает напряжение, которое он даже не сознавал. Как это успокоительно – сидеть здесь, снимать с костей белое мясо жареной рыбы и макать хлеб в чесночный соус, когда кругом продолжается обычная жизнь. Что-то подсказывало ему, что таких блаженных минут в его жизни будет немного. Это была тишина перед бурей.

Перед бурей в один триллион долларов.

* * *

Пробуждение на следующее утро длилось долго. В комнате было светло, он лежал на необыкновенно приятно пахнущих простынях, на удобном матраце – не слишком мягком и не слишком жестком – и постепенно все вспомнил. Наследство. Самолет. «Феррари».

О, и он вчера вечером действительно выпил.

Но голова совсем не болела. Он сел, опустил босые ноги на ковер и, моргая, осмотрелся в огромной комнате. Двери балкона стояли распахнутыми настежь, издали доносился шум моря и, казалось, даже его запах. Мебель была ему не по вкусу: слишком витиеватая, но выглядела солидно и дорого.

Он обеими руками скреб голову, без конца зевал и потягивался. Вспоминал обо всем, словно о сне. Черт его знает, как он сюда попал, но все похоже на реальность. Он сидел в шелковой пижаме на краю кровати и вяло зевал, но это был уже точно не сон.

И что теперь? Чашка кофе пришлась бы кстати. Большая чашка, горячего и крепкого. А перед тем – душ.

Да, и триллионеры по утрам первым делом идут в ванную.

Завтрак был снова накрыт на террасе, где, видимо, и протекала вся семейная жизнь Вакки. Тенты на сей раз отгораживали от утреннего солнца, и открывался вид на море.

За столом был только патрон,остальное семейство отсутствовало. Немощным движением руки он предложил Джону занять место рядом с ним.

– Что вы хотите на завтрак? Мы здесь, в Италии, по утрам в основном пьем капучино, но у Джованны на кухне можно найти все, что пожелаешь. Даже настоящие американские хлопья на выбор.

– Для начала кофе, – сказал Джон.

Она тут же вошла, будто услышав его, и поставила перед ним большую чашку капучино. Вид у нее был довольно помятый.

– Остальные еще спят, – весело продолжал старик, заметив, как Джон посмотрел на ряд окон. – Неудивительно. Перелет через Атлантику, потом долгая поездка на машине и, наконец, вечер с выпивкой… Ведь мои сыновья уже не такие юные, только не хотят это понять. Альберто наверняка застращал вас жуткими историями о состоянии моего здоровья, да? В действительности я намеренно избегаю ужинов. Знаете, я изучил множество биографий долгожителей и установил, что в этом существенную роль играют привычки сна. Не единственную, но важную. Можно дожить до глубокой старости, даже не будучи чудом кондиции и сопротивляемости болезням, если следить за тем, чтобы хорошо высыпаться. Но Эдуардо, кстати, мог бы и появиться, ведь он вашего возраста.

Джон отхлебнул из своей чашки, и горячий эликсир, извлеченный из-под сладкой пены, благодатно заструился по его горлу. В ажурной хромированной корзинке лежало печенье, и он взял себе одно.

– Насколько я помню, я уже отправлялся спать, когда он пошел в подвал за вином.

Кристофоро Вакки засмеялся и покачал головой.

– Тогда утро целиком наше.

– Это хорошо или плохо?

– Это зависит от того, как мы его проведем. У вас есть какие-то планы?

Джон грыз печенье. Оно было солоноватое, но очень приятное на вкус. Жуя, он помотал головой.

– Это меня не удивляет, – сказал старый Вакки. – Должно быть, вам по-прежнему все это кажется сном. Мы вырвали вас из привычной жизни, утащили за собой через половину земного шара, спрятали здесь… Форменное безобразие.

– Форменное.

Кристофоро Вакки смотрел на него серьезным, благожелательным взглядом.

– Как вы себя чувствуете, Джон?

– В целом вполне хорошо. А что?

– Вы чувствуете себя богатым?

– Богатым? – Джон глубоко вздохнул и скривился. – Я бы не сказал. О'кей, вчера я купил «Феррари». По крайнее мере думаю, что купил. Но богатым… Нет. Скорее, чувствую себя как в отпуске. Как будто у меня объявились итальянские родственники и неожиданно взяли меня с собой в поездку по Европе.

– А вам бы хотелось проехаться по Европе?

– Об этом я никогда не думал… Наверное.

– Сейчас бы я вам отсоветовал, – сказал Кристофоро Вакки, – но в принципе это может быть примером желания, которое вы можете исполнить, когда хотите. Это процесс обучения. Вы должны научиться обращению с деньгами, в том числе и с большими деньгами. Нет больше никаких материальных желаний, от которых вам пришлось бы отказаться из-за недостатка средств. Но могут быть другие причины, и вы должны уметь их определить. Ваша прежняя жизнь не могла вас к этому подготовить – по крайней мере с виду, – и вы должны это наверстать.

Джон сощурил глаза.

– Что значит «с виду»?

Патрониспытующе глянул вверх на тент от солнца и подвинулся со своим стулом поглубже в тень.