Один в джунглях. Приключения в лесах Британской Гвианы и Бразилии

Увидев оружие, они приостановились. За поясом у меня был пистолет, а в руках я держал ружье наготове. Казалось, они собираются напасть на меня, хотя я и не мог понять, что им от меня нужно… Оружия у них, кажется, не было. Впереди остальных стоял высокий, худой, как щепка, человек. Видимо, он был у них главарем. На нем болтался расстегнутый армейский китель (явно с чужого плеча), из-под которого виднелась волосатая грудь. Рваные рубчатые штаны едва доходили ему до колен, а на шее висели связанные шнурками сапоги. Его злое лицо было сильно изрыто оспой.

На других бандитах болтались остатки штанов, у некоторых на голове были шляпы с мягкими полями, а у остальных длинные волосы зачесаны назад и перетянуты рваными полосками ткани. Почти все были босые.

— Американец? — спросил меня вожак по-испански.

— Англичанин, — ответил я. — А вы кто?

Он сплюнул и что-то сказал через плечо, но я не разобрал, что именно. Толпа оживилась, послышались насмешливые замечания. Он сделал шаг вперед, но я остановил его, угрожающе подняв ружье.

— Не надо бояться, амиго! — сказал он по-английски с лицемерным добродушием. — Мы же неплохие ребята. Мы искали золото и попали в беду. У тебя, наверное, есть еда? Ведь мы всего-навсего голодные ребята, и притом друзья англичан.

— Мне нечем вам помочь, — ответил я. — У меня нет еды. Я все потерял во время наводнения.

— Ты что один? — мгновенно последовал нетерпеливый вопрос, и лица бандитов хищно оскалились. В их грубой речи сквозила алчность и что-то еще… Да, безусловно они собирались меня убить! Толпа двинулась ко мне, и я выстрелил из ружья в землю. Звук выстрела был не очень сильным, но они все же остановились.

— Следующий заряд я пущу вам в головы! — предупредил я. — Проваливайте отсюда, да поскорее! У меня вам нечем поживиться, я в таком же отчаянном положении как и вы.

Я угрожающе положил руку на пистолет, не слишком полагаясь на патрон, находившийся в другом стволе ружья. Главарь повел плечами и скривил лицо в улыбке, обнажив гнилые зубы. Улыбка его не предвещала ничего хорошего. Это был оскал раздраженного зверя… Он бросил взгляд на кого-то из своих подчиненных и с деланным отчаянием поднял вверх обе руки.

— А ты упрямый парень, сеньор, — сказал он. — Неужели у тебя ничего не найдется для бедного Панчо? Может быть, немножко золота?

Я не ответил, и он снова повернулся к толпе, показал своим оборванцам на темные заросли и выкрикнул какое-то распоряжение, а потом глянул вверх на луну и усмехнулся с издевкой.

Что-то сверкнуло в лунном свете. Я невольно нагнул голову, но было уже слишком поздно. Брошенный мачете попал мне в голову около уха, и на мгновение я перестал видеть — в черепе закружились тысячи огней. По лицу текла кровь. Раздались дикие вопли, и я выпалил из ружья прямо в толпу бандитов, наступающих на меня со всех сторон с мачете в руках. Кто-то закричал, а я швырнул на землю ружье и правой рукой выхватил из-за пояса пистолет. Голова моя разламывалась от боли, в глазах кружились яркие огни, а потом на меня внезапной волной надвинулась тьма, я зашатался и упал на одно колено. Но, падая, выстрелил в упор прямо в злорадную физиономию главаря.

Мою кисть, а потом всю руку пронзила невыносимо острая боль. Осколки металла содрали кожу на голове, лицо обожгло порохом, пламя отдачи опалило глаза и ресницы. Раздался оглушительный грохот, прокатившийся по всему лесу. Я был так потрясен, что в течение нескольких мгновений не мог сообразить, что произошло. А еще через секунду бандиты уже окружили меня, пиная, нанося удары и стараясь повалить на землю… Несмотря на охвативший меня ужас, я все же заметил, что они били меня своими мачете плашмя, и услыхал, как вожак кричал им по-испански, чтобы они не убивали меня, потому что я, вероятно, знаю, где есть золото…

Они безусловно, подозревали, что у меня есть золото, и не убили меня лишь потому, что нашли драгоценности в моем поясе. Бандиты разложили огромный костер и расселись вокруг, затеяв жаркую свару из-за добычи. Было еще темно. Свет луны с трудом проникал сквозь густые кроны деревьев, но яркое колеблющееся пламя костра подчеркивало грубость этих жестоких лиц, отражаясь в маленьких алчных глазках. Пахло ромом. Многие бандиты были уже пьяны, кое-кто из них, шатаясь, бродил вокруг костра.

Я подумал, что, может быть, бандиты считают меня уже мертвым. Голова у меня разрывалась от боли вокруг раны над ухом образовалась запекшаяся корка, липкая кровь залила переносицу. Я чувствовал боль всюду, болели мелкие ножевые раны в разных местах, но все же я, слава богу, был жив. Я приходил в бешенство, наблюдая, как они ссорятся из-за золота и алмазов, которые достались мне ценой невероятных трудов, лишений и страданий. Но жизнь для меня была дороже всех алмазов на свете, и я старался не шевелиться.