Один в океане. История побега

Был вечер. Я собирался лечь спать. Когда я оказался в постели и расслабился, перейдя на вибрационное дыхание, то почувствовал, как со мной стало происходить нечто, чего я никогда не испытывал прежде. Сознание стало расширяться, не теряя объекта концентрации, и стало таким четким, каким оно никогда не было. Я потерял все ощущения тела. Вокруг меня образовался круговорот, я попробовал сопротивляться этому состоянию, но было уже поздно. Меня стало засасывать как бы в большую воздушную воронку, и я полетел через темный туннель в другую реальность. Мне было страшновато, но не очень, я уже начал привыкать к неизвестным состояниям. Все движение произошло в глубине моего существа, где оказалось огромное пространство. В этой другой реальности мое «я» было иным, я мог видеть вещи сразу со всех сторон и изнутри. Моя идея, которую я тщетно пытался понять, предстала передо мною во всей своей простоте. Момент созерцания сопровождался экстазом могучей силы – это восхищение, потрясение, радость познавания, любование красотой увиденного, возведенные в степень! Описать это невозможно, я не могу найти слов. Как будто передо мной отодвинули завесу неба, и я увидел такие тайны! Сначала я думал, что присутствую при этом процессе в качестве случайного зрителя, скажем, созерцаю идею, как Ниагарский водопад, но когда у меня в сознании появился невольный вопрос и вся картина одним гигантским движением перестроилась так, чтобы я мог понять с абсолютной ясностью все интересующие меня аспекты, я понял, что весь этот могучий процесс объяснения происходит для меня лично и что я могу спрашивать сколько хочу малейшим движением воли. Мое сознание не фокусировалось в какой-нибудь одной точке и не перемещалось, чтобы увидеть объект с другой позиции, оно было одновременно везде и видело объект сразу со всех сторон и изнутри, так что объект и субъект были одно.

Образно можно было бы дать понятие об этом в таком роде. Если бы я первый раз в жизни увидел океанский лайнер далеко в море и спросил бы себя «Что это?», я бы сформулировал идею этого «нечто» как «Что-то большое на воде. Движется самостоятельно. Не тонет». И взял бы эту идею в качестве предмета концентрации. Это «нечто» все равно мне неизвестно. Поэтому я тупо удерживаю его в сознании с подтекстом «Что это?» И только помню, что «это» не тонет, большое, движется. Если бы я дошел до конца концентрации, как я сделал со своей идеей, то увидел бы лайнер одновременно со всех точек зрения и изнутри и понял бы мгновенно, как работают все его системы – электронные, водные, механические, видел бы одновременно его каюты и помещения, словом, узнал бы о лайнере все, что знает команда, и еще много больше. У меня не осталось бы ни единого вопроса.

Это созерцание лайнера сопровождалось бы экстазом – радостью познавания, восхищением, изумлением.

Прежде чем я нашел себя в постели, с тем моим «я» произошло вот что. Мое сознание стало одеваться как бы низшими оболочками и затем было засунуто в физическое тело. Образно говоря, это как если бы меня ударили доской по голове, потом закутали в одеяло и обмакнули в смолу, потом опустили бы в бочку, бочку закрыли наглухо, закатали в ковер и так далее и тому подобное. Или иначе. Я был, скажем для примера, гусеницей, меня превратили в человека и показали мир, а после этого, путем превращений по нисходящей линии, вернули к сознанию гусеницы.

Я вскочил с постели и стал ходить по комнате. С момента, когда я лег спать, прошло не больше пяти – десяти минут. Я задавал себе один и тот же вопрос: «Что было со мной?». Моя идея, предмет моей концентрации, стала ясна мне до простоты. Я решил, что нашел новый метод познания мира. Я взял карандаш и стал лихорадочно записывать. Потом прочел. Мне все понятно, но если прочесть чужими глазами – ничего.

Много позже я стал рыться во всех доступных библиотеках. Я искал описания религиозных экстазов и личных впечатлений отшельников и адептов йоги. Я нашел очень мало, а о самом самадхи не более пяти строчек. Теперь я понимаю, почему это так. Попробовал бы кто-нибудь описать инопланетянам огонь или воду, небо, облака или цветы. Как будет воспринимать описание творческого вдохновения человек, никогда его не знавший, описание влюбленности – сам ее не испытавший или описание полового экстаза – евнух с детства?