Один в поле...

И вообще, избавившись от домашних хлопот я словно крылья обрел. Времени-то сколько свободного образовалось! До сих пор я просто не понимал какими оковами повисла на мне забота об малышах. Забота ни в каком-то высшем смысле, типа защиты или добычи пропитания, а банальнейшая бытовая забота. А тут, скинув груз этих забот, я развил просто бешенную деятельность.

Для Насти отгородили отдельную комнатку в доме. Просто отодвинули от стены шкаф вплотную к кровати и развернув к ней стенкой, а дверцами внутрь. Места в комнатке, отделенной двумя стенами, печью и шкафом, оказалось не так чтоб очень много, но на узкую кровать, притащенную из Настиного дома и полуметровый проход между шкафом и кроватью места хватило. Я еще умудрился в этот проход впихнуть узкую тумбочку. На нее настольную лампу, ибо свет от центральной люстры в Настин закуток попадал с трудом. Да и окно шкафом отгорожено. Но, в целом, получилось весьма уютно.

Затем я дал Насте полный допуск к дому-складу что был по соседству. Проинструктировал, что в первую очередь желательно использовать скоропортящиеся продукты. Ладно, что пока морозы стоят, и даже молоко, у которого истек на коробках срок годности, было замершим в лед и, потому, всё еще свежим. Но вечно же такое продолжаться не могло. Так что его — в первую очередь. И мясо на подложках, все эти окорочка и грудки.

Потом я метнулся до дома Дениски. Была мысль, что если они всё-таки решаться вернуться, то только к своему дому. Так что будет лучше встретить мне их именно там, подальше от остальных мелких. Не встретил. Видимо ночная прогулка все-таки чему-то их да научила. Я же стал свозить их запасы всё в тот же дом-склад по соседству. А запасов оказалось неожиданно много. Вот просто очень много! Мне внезапно стало не хватать места в доме! Все комнаты оказались завалены коробками, мешками, пакетами и тому подобным.

Нехватка места вдохновила меня на новые трудовые подвиги. Я стал колотить стеллажи. На материал разобрал соседский же сарай. Я же говорил что столярка мне давалась легко? Я просто балдел от нее. Понятное дело, что стеллажи вышли грубыми, сколоченными на скорую руку. Ну да на складе-то зачем особая красота? Главное, что места, когда товар разложен не только по горизонтали, а еще и по вертикали оказалось в три раза больше! Мебель, понятное дело, из соседского домика пришлось всю «выселить». И там теперь стеллажи. Одни только стеллажи, от пола и до потолка.

За всеми этими хлопотами я и сам не заметил как весь день прошел. Вот только же же вроде встал же! А уже темнеет. Офигеть как время пролетело когда занимаешься осмысленным, да еще и любимым делом. А тут и Настена зовет домой ужинать. И Рыжики пришли под вечер опять. Я, отряхивая опилки с колен, зашел в дом, а там… Мелкая сопя тут же лезет мне на колени, даже переодеться не дав, и сует мне в руки картонное сердечко, с какими-то своими каляками на нем. И Настя удивительно серьезная тоже дарит мне ещё одно. Получше сделанное, и с каким-то банальным текстом на нем. «Шиша, поздравляю с днем святого Валентина» и что-то там еще. Впрочем, не надо думать, что я единственный получил их. Ева подарила так же по сердечку Андрею и Альке. Настя — Антону. Блин, надо же! Уже четырнадцатое. Давно ли я очнулся в первый раз? Пятого, ночью? Десять дней прошло. И, кажется, вот только недавно всё это было, и в то же время столько всего произошло.

Похвалив девчушек за старание, я попросил альбом. И выдав всем по листу и рассыпав по столу карандаши велел всем рисовать друг друг другу открытки с Поздравлениями. И сам сел рядом и тоже задумался. А что, собственно говоря, нарисовать-то? Сердечко? Слишком банально. А что, если… И, поглядывая на сосредоточенно возюкающих карандашами малышей, изобразил их всех сидящих за столом. Сосредоточенно рисующих.

О нет, я вовсе не художник. И даже в художке никогда не учился. Но рисовать любил когда-то. И, вроде, что-то такое даже слегка получалось. Настоящий художник возможно только посмеется над моими художествами, но вот простые люди, знакомые — весьма хвалили. По крайней мере у них и так не получалось. Я довольно плохо рисовал, что-то абстрактное. Но вот срисовать, то, что перед глазами, вполне мог. И нарисовал.

Ну что сказать, рисунок вышел так себе. Все-таки я давно не тренировался. А если хочешь, чтоб хорошо получалось, заниматься нужно каждый день. Но всё же, всё же… Узнать можно было всех. И Настю с темными глазами панды. И сосредоточенно рисующего Андрюшку, от усердия высунувшего кончик языка. И веснушчатых Рыжиков. Большого и малого. И Еву, отвлекающуюся от рисования, чтоб поймать не успевшую удрать Аську.