— Они варенье на кухне из шкафчика доставали, там много их стоит, — начала объяснять Настя почему-то покосившись на Андрея, — и, конечно, уронили банку на пол. Трехлитровые банки для них тяжеловаты. Ну и вот… Наступила…
— Шшш… Не плачь. Всё уже закончилось, — проговорил я, оттесняя Настю от Евы. Ооо… А Настя всё-таки молодец. Всё уже приготовила. И бинты, и йод, и зеленку, и перекись водорода достала.
— Больна… — прохныкала малявка.
— Конечно больно, — согласился я, стягивая окровавленный носок и тампоном зажимая порез, а вторым смывая кровь вокруг, — по стеклам если прыгать босиком — всегда потом больно.
— Аааа…
— Не хнычь.
— Больна!
— Ну, больнее чем сейчас тебе уже не будет. А к тому, что есть сейчас, ты же уже почти привыкла?
— Будит! Будит больнее… - хнычет мелкая, чуть ли не с ужасом косясь на приготовленный Настей медицинский арсенал.
— Ааа… — понимающе тяну я, продолжая отмывать ножку. — Да нет, это только выглядит страшно. А на самом деле мы ранку йодом не будем трогать.
— А зеленкой?
— И зеленкой
Я говорил и говорил. Монотонным голосом. Пытаясь успокоить ребенка. И… вроде получается. Всхлипы слышны всё реже и реже. А я опять вспомнил, про проверенное ранее — "У зайки боли, у собачки боли…", и подул на ножку. И прижав тампон, сделал повязку. И по завершению всех процедур взяв девочку на руки, погладил ее по голове, окончательно успокоив. Она доверчиво уткнулась мне в шею и притихла. Настя, я видел — выскочила на кухню, и чем-то там гремела. То ли убирала остатки злосчастной банки, то ли чего поесть решила приготовить. Я же придерживая девочку повернулся к Андрею.
— Ну-с,
— Она сама… — блин, до чего же у него голосок противный. Плаксивый донельзя.
— Что
— Наступила, — шмыгает носом.
— Возможно, — соглашаюсь я. — Даже, скорее всего — так оно и было. А
— Она сама.
— Что, и банка
— Да.
— Андрей! — Жестко начал я. — Я
— Не зна-аа-ю… - все-таки заревел тот. Вот только плач был хорошим, если так можно высказаться. Да, испуганным, но, в то же время, и каким-то облегченным, что ли.
— Ты же понимаешь что
— Да, — явно пересиливая себя выдавил тот, изрядно меня удивив. Я то думал, он будет упираться до последнего. У детей такое часто. Особенно у таких вот избалованных, как Андрюша. А тут видишь? Мда. Не ожидал. Честно сказу не ожидал. Приятно удивил меня мелкий.
— А вот тут — молодец. Признавать собственные ошибки гораздо сложнее чем даже получать за них заслуженное наказание. Так что я не буду тебя
А вечер на этом не закончился. Но хорошо хоть и неприятных «сюрпризов» больше не было. Наоборот, вечер удался. Пока я возился на кухне (