Один в поле...

— Они варенье на кухне из шкафчика доставали, там много их стоит, — начала объяснять Настя почему-то покосившись на Андрея, — и, конечно, уронили банку на пол. Трехлитровые банки для них тяжеловаты. Ну и вот… Наступила…

— Шшш… Не плачь. Всё уже закончилось, — проговорил я, оттесняя Настю от Евы. Ооо… А Настя всё-таки молодец. Всё уже приготовила. И бинты, и йод, и зеленку, и перекись водорода достала.

— Больна… — прохныкала малявка.

— Конечно больно, — согласился я, стягивая окровавленный носок и тампоном зажимая порез, а вторым смывая кровь вокруг, — по стеклам если прыгать босиком — всегда потом больно.

— Аааа…

— Не хнычь. Раньше надо было думать. Теперь-то уж чего? Теперь-то уже поздно реветь.

— Больна!

— Ну, больнее чем сейчас тебе уже не будет. А к тому, что есть сейчас, ты же уже почти привыкла?

— Будит! Будит больнее… - хнычет мелкая, чуть ли не с ужасом косясь на приготовленный Настей медицинский арсенал.

— Ааа… — понимающе тяну я, продолжая отмывать ножку. — Да нет, это только выглядит страшно. А на самом деле мы ранку йодом не будем трогать.

— А зеленкой?

— И зеленкой не будем. Мы только помоем ножку хорошо, и забинтуем ее. Йодом мажут царапину если её бинтовать не собираются, чтоб на воздухе подсыхала. А если забинтовывать, то мазать не надо…

Я говорил и говорил. Монотонным голосом. Пытаясь успокоить ребенка. И… вроде получается. Всхлипы слышны всё реже и реже. А я опять вспомнил, про проверенное ранее — "У зайки боли, у собачки боли…", и подул на ножку. И прижав тампон, сделал повязку. И по завершению всех процедур взяв девочку на руки, погладил ее по голове, окончательно успокоив. Она доверчиво уткнулась мне в шею и притихла. Настя, я видел — выскочила на кухню, и чем-то там гремела. То ли убирала остатки злосчастной банки, то ли чего поесть решила приготовить. Я же придерживая девочку повернулся к Андрею.

— Ну-с, сударь. Что вы можете мне сказать? Не реветь! — прикрикнул я, увидав, что перепуганный мальчишка вот-вот разревется, — пока ещё я тебя ни в чём не обвиняю. Вот если заревёшь — точно накажу!

— Она сама… — блин, до чего же у него голосок противный. Плаксивый донельзя.

— Что сама? — спрашиваю его максимально ровным голосом.

— Наступила, — шмыгает носом.

— Возможно, — соглашаюсь я. — Даже, скорее всего — так оно и было. А кто банку уронил?

— Она сама.

— Что, и банка сама упала? Ай-я-яй… И Андрюша тут ни при чём конечно?

— Да.

— Андрей! — Жестко начал я. — Я тебя оставлял за старшего. И, за то что произошло — ты несешь ответственность. Вы никуда не ушли из дома — как я и говорил. За это — спасибо. Тут ты молодец. Но ты вот прямо сейчас пытаешься меня обмануть. И вот это уже плохо. То, что вы без спроса полезли за вареньем — это мелочь. За это я и ругать бы вас даже не стал. Максимум бы, поворчал немного недовольно. И все. Но вот то что произошло — это целиком твоя вина. Ну уронил ты банку. Ну, бывает. Дело житейское. Смети сразу, осколки стекла убери. Чтоб ни ты сам, ни Ева не поранились. Нет, не сделал ничего. И вот — «результат». И что мне с тобой теперь делать?

— Не зна-аа-ю… - все-таки заревел тот. Вот только плач был хорошим, если так можно высказаться. Да, испуганным, но, в то же время, и каким-то облегченным, что ли.

— Ты же понимаешь что виноват?

— Да, — явно пересиливая себя выдавил тот, изрядно меня удивив. Я то думал, он будет упираться до последнего. У детей такое часто. Особенно у таких вот избалованных, как Андрюша. А тут видишь? Мда. Не ожидал. Честно сказу не ожидал. Приятно удивил меня мелкий.

— А вот тут — молодец. Признавать собственные ошибки гораздо сложнее чем даже получать за них заслуженное наказание. Так что я не буду тебя сегодня наказывать. Именно потому, что ты смог признать, что действительно виноват. Это первый твой по настоящему мужской поступок. Молодец…

А вечер на этом не закончился. Но хорошо хоть и неприятных «сюрпризов» больше не было. Наоборот, вечер удался. Пока я возился на кухне (Настя готовить все-таки толком не умела. Ну да понятно. Мала еще) в гости заглянули Рыжики. Оба два. Я их, конечно, приглашал в гости, но сильно сомневался, что они все ж таки решатся прийти сами. Но нет. Пришли таки. Познакомил их с моими малышами и Настеной. Рыжики вели себя тихо. Не то чтобы робели, скорее просто стеснялись. А мои мелкие — наоборот. Андрей важничал, несколько свысока поглядывая на Альку — младшего Рыжика. Хоть тот и был его ровесником. На старшего у него при всем желании свысока посмотреть не получилось бы. А Ева, как маленькая хозяйка — все-всё показывала новичкам. Хвасталась. И дисками-кассетами с мультиками. И горкой во дворе. И вообще всем подряд. Рыжики внимали.