Один в поле клоун

— Персонаж греческой мифологии. Бог сновидений. Выражение значит, что я крепко спала. Очень уж насыщенный был вечер, — раздраженно процедила я сквозь зубы.

— И чем же он был насыщен? Может бессонной ночью? — прищурился Смирнов.

— Вы на что-то конкретное намекаете или обвиняете? — хмуро спросила я.

— Скажу честно, из всех присутствующих вы больше всего вызываете подозрение.

Я уставилась на него в упор.

— Значит, доказывайте, — сказала с вызовом, приподняв бровь.

— Поймите меня правильно…

— Что я должна понимать? — перебила я его. — Вы пытаетесь обвинить меня не понятно в чем без косвенных доказательств.

— Пока что я вас ни в чем не обвиняю, а делюсь своими предположениями.

— По-вашему это профессионально? — хмыкнула я.

— По-моему здесь я веду расследование.

— По-моему на расследование это не похоже.

— А на что похоже?

— На способ избавиться от дела. Найти козла отпущения, повесить на него преступление и сдать дело в архив, — резко высказалась я.

Давно заметила, что лучший способ защиты это нападение. Пока собеседник пытается загнать тебя в угол, нужно срочно перевести ситуацию в свою пользу, что бы отбивался уже оппонент. Тогда появится минутка на решение, как поступить в той или иной ситуации. Конечно, это не совсем честно. Но и обвинять себя в том, чего я не совершала, тоже непозволительно. Похоже, мои слова юному следователю совершенно не понравились, потому что, нацепив на лицо гадкую усмешку, он процедил медовым голосом:

— А где была ваша сестра?

— Спала, — от злости у меня чуть пар из носа не пошел, как у советского эмалированного чайника, который беспечная хозяйка забыла на плите.

— Вы в этом уверены? — повертел он в руке шариковую ручку.

— Более чем. Мы ночевали в одной комнате, — холодно ответила я.

— Вы утверждаете, что спали, как вы можете быть уверены, что Ксения находилась всю ночь рядом с вами.

— Потому что Ксения на такой поступок не способна, — отрезала я.

— Это лишь ваши догадки, а мне нужны косвенные улики. Не вы ли о них говорили?

— Вот и ищите их. У вас еще есть вопросы? — скрестила я руки.

— Да, — улыбнулся он. — Кто может подтвердить, что в момент преступления вы находились в предоставленной вам комнате.

— Ксюша, — твердым голосом произнесла я.

— Не пойдет, она тоже подозреваемая.

— Тогда никто.

— Значит, алиби у вас нет, — криво улыбнулся он.

— А вас не смущает тот момент, что я не умею водить машину? — прошипела я.

— Что еще раз доказывает, что ваша сестра может быть вашим сообщником.

Нет, все. Это, уже ни в какую калитку не лезет. Я развернулась корпусом к Суханову, который за все время моего нахождения в кабинете не проронил ни слова и зло спросила:

— Где вы его откопали?

— Что вы себе позволяете? — взревел Смирнов.

— Михаил Иванович, не могли бы вы оставить нас на минутку, — попросил Суханов.

— Но…

— Будьте так любезны.

— Я вернусь через пятнадцать минут, — захлопнул папку бравый полицейский.

— Отлично.

Когда дверь закрылась, я бесцеремонно повторила вопрос:

— Где вы его откапали?

Суханов пожал плечами:

— Я вызвал полицию, а приехал этот клоун. У меня, к сожалению, нет связей в органах. Но с одним я согласен, вы больше всего вызываете подозрение. На фоне остальных, вам это выгоднее. Такой автомобиль стоит недешево. А я очень хочу найти того, кто осмелился залезть ко мне в карман без спроса.

Я оскорбилась.

— Докажите.

— Вы же знаете, как это бывает. Не найдут настоящего преступника, повесят на более подходящего кандидата. Зачем им очередной висяк? И кстати…

Он замолчал и посмотрел на меня в упор.

— … пока ведётся разбирательство, я отстраняю от работы Ксению.

Я возмущенно задохнулась от такого заявления.

— Вы не имеете права. По закону…

— … Это мой канал, это мой бизнес. Я имею право на все что решу, — повысил он голос.

— Ксюша ни в чем не виновата.

— А кто виноват? — криво усмехнулся Суханов.

— Да откуда я знаю, — взвыла я.

— Тогда попробуйте узнать, если не хотите, чтобы ваша сестра лишилась работы. К тому же и как уже говорилось, вы больше всего подходите на роль преступницы. Хотите справедливости, добивайтесь ее.

— То есть если я не хочу за решетку, то мне нужно узнать, кто преступник? — опешила я. — Но как?

— Это не мои проблемы. Все что меня интересует — кто угнал мой автомобиль. А как я уже понял, данный представитель органов умеет только словами бросаться.

— Так потребуйте другого.

— И толку? Появится еще один такой же или какой-нибудь взяточник. А кормить представителей органов я не намерен. Хотите, можете сами дать барашка в бумажке.

— Что? — не поняла я.

— Взятку, — пояснил Владлен Дмитриевич.

— У меня нет таких денег.

— Тогда приложите все усилия, что бы доказать свою непричастность к угону, — пожал он плечами.

— Но почему я?

— Я неплохо разбираюсь в людях, — лениво протянул он. — Вы создаете впечатление решительной женщины, которая готова до последнего бороться за правду.

— А как же остальные?

— Остальным не составит труда нанять себе адвоката, а мне нужна эта не чистая на руку гнида. На полицию я уже не надеюсь, — скривился он при упоминании Смирнова.

— А что если я не соглашусь?