Один в поле клоун

— Мне кажется, что тебе уже хватит, — ухмыльнулся Роман.

— Ой, не зуди. Я лет пять не пил. Дай хоть сегодня напиться.

— Есть повод?

— А как же. Мы с тобой встретились, — усмехнулся глазами Владлен.

— Такое событие можно и чаем отметить, — хохотнул Полянский. — Мы с тобой никогда особо и не дружили.

Суханов помрачнел.

— У тебя есть что выпить?

Было в его взгляде что-то такое, что заставило Полянского молча подойти к шкафу и достать оттуда бутылку коньяка и два фужера.

— Не элитка, но пить можно.

— Без разницы, — махнул рукой Владлен.

Роман разлил коньяк по бокалам и протянул один Суханову. Владлен сел ровно на диване. Полянский пристроился в кресле напротив.

— Что тебя привело в родные земли? — спросил Роман, делая глоток.

— Хотел навестить могилу отца.

— Не часто ты это делаешь, — заметил Полянский.

— Работы много. Не всегда удается вырваться.

— Сегодня получилось, — заметил Роман.

— Мне нужен был совет, — глухо сказал Суханов, отпивая разом половину коньяка из бокала.

— Получил? — хохотнул Полянский.

— Выговорился, — мрачно буркнул Владлен.

— И как, помогло?

— Не очень, — ответил Суханов и перевел разговор: — Я думал в деревне никого не осталось.

— Как видишь, не все предпочитают город, — развел он руками.

— В городе нет счастья, есть лишь суматоха, — криво усмехнулся Владлен.

— О, философия в гости пожаловала, — повел шеей Полянский.

— Я иногда думаю, что зря уехал отсюда в поисках денег. Это единственное место, где я был счастлив, — не обратил внимания на его слова Суханов.

— Люди думают иначе.

— Значит, они никогда не были по-настоящему счастливы.

— Хочешь сказать, что тебе деньги счастье не принесли? — спросил Роман с сарказмом.

— Мое счастье закончилось со смертью отца.

— У тебя есть работа, дети, крыша над головой. Что тебе ещё надо? — недоуменно возразил Полянский. Его начал напрягать этот нелепый разговор.

— Дети…, — Владлен покрутил бокал в руках.

Роман непонимающе воззрился на Суханова.

— Вот что я сделал не так?

— Ты о чем?

— Дети выросли. Я старался дать им все. Работал сутками, как проклятый. А они меня ни в грош не ставят, — бухнул он стаканом об столешницу.

Суханов посмотрел на Полянского, но тот лишь неопределенно пожал плечами.

— Подарил сыну на совершеннолетие машину, а он закатил мне скандал, — продолжил Владлен.

— Цвет не понравился? — фыркнул Роман и налил вторую порцию коньяка.

— Сказал, что ненавидит мерседесы. Что лучше бы я ему ничего не дарил, чем эту чёртову железяку.

— Чем ему старина "мерин" не угодил? — удивился Полянский.

Суханов безнадежно махнул рукой.

— Чтобы меня позлить. Знает, гаденыш малолетний, что я другие марки не признаю.

— Почему? — удивился Роман.

— В память об отце. Он любил свой старый мерседес, а я видимо пошел по его стопам, — пожал плечами Владлен.

— Да, помню, как вы могли сутками из гаража не выходить.

— Хорошие были времена. Счастливые, — горько вздохнул Суханов. — Я и своих детей хотел так же воспитать. Брал с собой в гараж. Отца уже давно нет в живых, а у меня осталась привычка по выходным ковыряться в моторе. Не поверишь, но ни разу в автосервис не обращался.

— Хорошая экономия, — кивнул головой Роман.

— Не в этом дело. Отец так научил разбираться во всем, что мне не требуется помощь. Хотел свои знания и детям передать, особенно сыну, а они нос воротят. Не по нраву им, видите ли, в железе копаться.

— Так может в этом и причина?

— В чем? — недоуменно спросил Владлен.

— В том, что это нравится тебе, но это не значит, что это должно нравиться твоим детям. Ты пытался понять к чему у них лежит душа?

— Нет, — помрачнел Суханов.

— А ещё удивляешься скандалу, — усмехнулся Полянский.

— Если бы он только скандал закатил. Он разбил новый автомобиль вдребезги. Железка не подлежит восстановлению.

— И что будешь делать?

— Ничего не буду, — залпом выпил коньяк Суханов. — Разбил, пусть пешком ходит.

— А дочь что?

— И дочь такая же, — махнул рукой Владлен.

— Тоже машину разбила?

— Нет, но тоже не обрадовалась подарку.

— Ты и ей мерс подарил? — покачал головой Роман.

— Да.

— Разбаловал ты их.

— А как иначе? — удивился Суханов. — Они без матери росли, я работал постоянно.

— И что? — возмутился Полянский. — Так половина страны растет, но в жопу никому не дуют.

— Возможно, ты прав. Надо было держать их в ежовых рукавицах.

Полянский покачал головой.

— Нет, Владлен, во всем должен быть баланс. А ты бросаешься из крайности в крайность. Кстати, а куда их мать делась?

— Сбежала.

— Кто ж по своей воле от денег бежит? — удивился Полянский.

— Я тогда ещё не был богат. Она сбежала после рождения Павла. Не хотела нищей жизни.

— А где она сейчас?

— Кто знает, — зевнул Владлен. — Скажи лучше, что мне с сыном делать? Всё-таки он мой приемник.

— Поговорить, Владлен, поговорить.

— Ты прав, — ответил Суханов, засыпая.

— Наутро он уехал, даже не попрощавшись. Я проснулся, а его уже и след простыл. Возможно, ему стало неудобно, что вывалил на меня свои проблемы. Всё-таки мы никогда не были близки, — пожал плечами Полянский.

— Скорее всего, ему просто надо было высказаться, — вздохнула я.