Один в поле не воин

Базальт, ухмыляясь, удалился, и майор, спрятав вздох, направился в обход постов. Агитация агитацией, а следить за безопасностью необходимо всегда. В Ареале живём.

Ближе к ночи палаточный лагерь стал редеть, сказывалось приближение Шестого дня. Люди сворачивались и уезжали, обещая вернуться с началом Нелетной погоды, а то и вовсе на Второй день. Пора было готовиться к Выбросу. Старая землянка особыми размерами не отличалась, и было решено отправить Бэмби и Лаванду на Базу, чтобы не рисковать девушками, да и места побольше станет. С ними откомандировали Айболита, так как санинструктор одновременно являлся представителем научного сообщества и военным специалистом, на которого не страшно было оставить Базу. Группа Базальта на квадроциклах отвезла их домой и, вернувшись назад, сообщила, что на подступах к Ухте не видно никаких следов активности уголовников. Даже хорошо известные огневые и наблюдательные точки на окраинах поселка УРМЗ, где крайние месяцы размещались Городские, стоят заброшенными. Выходило, что прилегающие к Базе территории теперь безлюдны. Оставалось надеяться на то, что эта безлюдность продержится до возвращения Рентгена.

К полуночи Спецотряд остался в полном одиночестве и принялся готовиться к Выбросу. Если Рентген прибудет в Сателлит сразу после его окончания, то до города можно будет добраться быстро даже несмотря на обезумевшее зверьё. Кварц сразу настаивал на том, что оставлять Рентгена в городе одного, без поддержки, крайне нежелательно. В Сателлит из Москвы никто не приедет, и разбираться с людьми Белова придется своими силами. Можно только предполагать, какие варианты из этого вытекают. Ночь прошла спокойно, но наутро Рентген не появился, и весь Шестой день Спецотряд провел в лесу в ожидании Выброса.

* * *

Водяной ещё раз бросил взгляд на закрытые ворота и направился в другой конец Жилого квартала, чтобы не примелькаться охране, наверняка следящей за подступами к воротам через камеры видеонаблюдения. Уже вечерело, и ситуация до сих пор не изменилась. Административный квартал по-прежнему был заперт и почти не подавал признаков жизни, не считая периодических объявлений Черного Плаща, призывающего к спокойствию и обещающего скорое торжество справедливости под издевательский смех толпы. При этом в городе почти ничего не работало, и оставалось радоваться тому, что хотя бы подачу электричества и воды не отключили. Людей на площади стало гораздо меньше, Шестой день делал своё дело, и рисковать были готовы немногие. Охрана городских укреплений, контролируемая представителями активистов, по требованию последних не стала запирать ворота, но и без этого никакого движения через них не происходило. Кто-то даже предложил убрать костры, чтобы во время Выброса на них не сели аномалии, и из-за споров на эту тему едва не возникла драка. Одни считали, что убрать костры – это означает показать свою слабину администрации Сателлита, другие заявляли, что им здесь ещё жить, и делать это среди аномалий будет гораздо сложнее. В итоге к согласию так и не пришли, и кто-то свои костры убрал, зашвырнув покрышки в ближайшие аномалии, кто-то оставил, демонстративно охраняя чадящие едким дымом кострища с оружием в руках. Оповещение о Выбросе, зазвучавшее в эфире под вечер, мгновенно придало всей этой вялой сутолоке заряд бодрости.

Охрана бросилась запирать ворота, бойницы и смотровые щели, отгораживая город от внешнего мира, который через несколько минут превратится в вакханалию смерти, а сразу после Выброса – в кишащий обезумевшей живностью ад. Площадь над Жилым кварталом в считанные минуты опустела, и народа в гостинице прибавилось. Все торопливо разошлись по номерам, и администраторы принялись герметизировать выходы на поверхность. За минуту до начала отрубили электричество, и вскоре в мозгу засверлила монотонная, до тошноты знакомая невнятная боль. Кварц, явившийся в номер спустя пару секунд после начала Выброса с горящей гильзой в руке, хмуро заявил, что полгостиницы занято шпионами всех группировок, наблюдающими за развитием событий, и лег спать. Делать было нечего, и Водяной последовал его примеру. Ему долго не удавалось заснуть, часа четыре подряд он ворочался с боку на бок, кривясь от боли, потом всё-таки провалился в сверлящий голову тяжелый сон.

– Водяной! – тихий шепот Кварца ввинтился в болезненное забытьё. – Вставай! Просыпайся!

Влад открыл глаза. Контрразведчик стоял рядом с ним с нефтяным светильником в руках, и прислушивался к раздающемуся за дверью топоту множества ног и звучащим командам.

– Что случилось? – Водяной понял, что сверлящая боль никуда не делась. Выброс продолжался.

– Что-то не так! – В голосе Кварца звучали тревожные нотки. – В коридорах солдаты. Гостиница блокирована. Всех, кто выходит из номеров, досматривают, выясняют личность, записывают и отправляют обратно. Покидать помещения запрещено. Вставай! Необходимо проверить грим!

– Мы засветились? – Водяной торопливо одевался. – Нас кто-то узнал?