Один в поле

Горца внизу, на стремительно уменьшающейся площадке, не было. Не было его и рядом. Зато — руку протяни — уже маячило небо, превратившееся в туманную стену. Миг — и Рой летел в мутном мареве, ожидая промозглого холода, но не чувствуя его.

— А куда тогда девался рядовой Бекту? — спросил он, чтобы отвлечься: все-таки ему было не по себе.

— Он тоже был у нас, — спокойно ответил горец. — Он хотел вернуться назад. Чтобы еще раз увидеть Мировой Свет, но заблудился в облаках, которые ты сейчас принимаешь за туман, и провалился в расселину, скрытую снегом. Ваш командир — смелый человек, ничего не скажешь — пять раз прошел рядом с ним, но не услышал его. Горы — капризная штука, Рой: можно сказать вполголоса слово на одной вершине, и тебя услышат на другой, а можно кричать во весь голос, но тебя не услышат в двух шагах. Только лавину вызовешь на свою голову. Мы не могли бросить его умирать.

— Ты сказал, что он был у вас. А где он сейчас?

— Где? У себя дома, в маленьком городке на берегу реки. Он не хотел больше убивать других людей, как не хочешь этого ты.

— Я? — Рой сказал, что хочет убивать, но вдруг понял, что это — ложь. — Я солдат, — только и смог сказать он.

— Если бы ты был убийцей в душе, я бы не пришел поговорить с тобой, мальчик.

Туман кончился, и Рой снова, как и в прошлый раз, замерев в восхищении, смотрел на Мировой Свет. Только теперь он был так ласков, этот Свет, что и без очков не обжигал глаз, лишь вливался в сердце теплым потоком.

Движение ускорилось, и юноша с изумлением увидел, как стремительно заворачиваются внутрь края туманной чаши внизу. Миг — и чаша превратилась в перламутрово-белый шар, огромной жемчужиной висевший в пустоте под ногами.

Почему в пустоте? Непроглядная чернота вокруг оказалась наполненной мириадами ярких огоньков. Из-за все уменьшающегося в размерах шара (огоньки при этом были неподвижны) выскользнул другой, зеленоватый, кажущийся полупрозрачным от окутывающей его дымки. Еще мгновение — и все три предмета оказались в поле зрения разом: Мировой Свет, превратившийся в ослепительно яркий кружок меньше самой мелкой монеты, и два шара. Рой не успел удивиться, а увиденное уже слилось с морем огоньков, которых становилось все больше и больше. Они, наконец, стали двигаться, сближаться, сливаться в сгустки, чтобы превратиться в какой-то момент в нечто вроде огромной спирали, сплетенной из нескольких светящихся жгутов. Медленно поворачиваясь, спираль висела в абсолютной черноте и больше не уменьшалась.

— Правда, красиво? — спросил над ухом горец, о существовании которого Рой как-то позабыл.

— Красиво… А что это?

— Это… В вашем языке, мальчик, нет слова, чтобы назвать это. Это — миллиарды и миллиарды Мировых Светочей, один из которых — наш с тобой. Его даже не видно отсюда, так он мал по сравнению с этим Световым Островом.

— Но этого же не может быть! Мировой Свет один!

— Как видишь, это совсем не так.

— А что это был за шар?

— Это — наш Саракш. Он вращается вокруг нашего Мирового Света. А на нем живем мы с тобой.

— Этого не может быть…

— В мире есть многое, что трудно себе представить.

— А как же Мировая Твердь?

— Ее нет. Мы живем не внутри пузыря, как нам кажется, а на поверхности шара Единственная твердь — это сам шар. Под нашими ногами. Но нам не повезло — свойства воздуха, которым мы дышим, таковы, что он искажает все вокруг. Не понял? Неважно. Пойми главное: вокруг каждого Мирового Света, который кажется тебе светящейся точкой, вращаются такие же миры, как наш. И на очень многих из них есть жизнь. А на некоторых даже живут люди. Есть такие же, как мы с тобой, мальчик, есть — совсем другие, непохожие на нас.

— Не люди?

— Тоже люди. Другие, но люди. Не как мы с тобой.

Рою почему-то стало приятно, что горец, которого он еще недавно ненавидел всем сердцем, сказал так. «Как мы с тобой». Поставил между собой — всемогущим великаном из сказки — и простым солдатом знак равенства.

Световой Остров вдруг стал стремительно расти.

— Я покажу тебе мир, откуда явился к нам твой Мах Сим…

Снова начала увеличиваться одна из ярких точек, на глазах превращаясь в Мировой Свет, промелькнула мимо череда огромных шаров, пока в поле зрения не остался всего один — не перламутрово-белый, как Саракш, а ярко-голубой, раскрашенный белыми мазками и спиралями, будто детский мячик. Под белой пеленой угадывались бурые пятна. Мгновение — и Рой уже мчится над поверхностью шара, а внизу все очень похоже и не похоже на Саракш: яркая зелень лесов, сапфировые блестки озер и ленточки рек, огромные белоснежные города с мириадами машин, похожих на птиц над ними…

— Видишь? Эти люди не разрушили свой мир, как вы — свой. Они все сохранили и приумножили, хотя и были в шаге от такой же катастрофы, что выжгла половину Саракша.

— Зачем же они тогда явились к нам? — У Роя щемило сердце от всей красоты, что расстилалась под ним: один пейзаж сменял другой, одно чудо затмевало другое. — У них тут настоящий рай, а у нас…

— Они настолько щедры, мальчик, что главная их цель — поделиться своим счастьем с другими. Они стремятся делать добро любой ценой.