Один вечер в Амстердаме

Итак, сегодня он летит домой, в Гамбург. И уже завтра назначит встречу с де Фризом. Осталось совсем немного. Потом он заберет семью и уедет. Препятствий ему чинить не будут, так было заявлено. Хотя где-то в глубине души Зеф чувствовал, что сделать это будет крайне непросто. «Аквилон» не прощает предателей и всегда наказывает оступившихся. Зеф понимал, что в случае проигрыша его ждет смерть, и при мысли о ней дрожал от страха. Он не знал, чего больше боится – гнева Генриха, угроз Интерпола или своей совести, которая не давала спать и мучила, напоминая о том, что, спасая себя, он губит всех.

Часть вторая

Глава 8

В Управлении федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков с самого утра царила суматоха. Сначала на общей планерке генералу Махову стало плохо. Он вдруг резко покраснел и обмяк в кресле, пришлось даже вызвать «Скорую помощь». Генерал отказывался, несвязно бормотал, что чувствует себя хорошо, но слушать его никто не стал. Перепугались все, в том числе и начальник управления, которого уже давно беспокоило здоровье коллеги и близкого друга. Он не отходил от Махова ни на минуту, вплоть до приезда медиков. Да и после их отъезда долго находился с Алексеем Константиновичем в его кабинете, в то время как тот, тяжело дыша, лежал на диване.

– Леша, в больницу бы тебе. Отдохнуть, отлежаться. С давлением не шутят…

– Будет тебе, – отмахнулся генерал Махов. – Сейчас все пройдет. Ты же знаешь, что я гипертоник со стажем. Привык уже.

– Давай машину вызову. Возьмешь пару выходных. Побудешь дома, с семьей.

– Семен, ты мне сейчас Таню, жену мою, напоминаешь, – улыбка осветила лицо Махова. – Упрашиваешь, речами сладкими успокаиваешь.

– Дурень ты. – Семен Аркадьевич снисходительно посмотрел на генерала. – Забочусь я о тебе. И о себе. Не хочу, чтобы ты умер раньше времени, да еще у меня на руках.

– Ну, так иди в свой кабинет.

– И пойду, – согласился Семен Аркадьевич и лукаво прищурился. – Сейчас Катя измерит тебе давление, а там посмотрим.

Он вызвал своего секретаря и с беспокойством наблюдал, как она ловко работает с тонометром.

– Давление падает, – отчиталась рыжеволосая веснушчатая Катерина, посмотрев на начальника. – Медики оставили таблетки, но думаю, что они не понадобятся. Укол уже начал действовать. – Она повернулась к Махову. – Вы полежите еще, Алексей Константинович. Не вставайте хотя бы часок. Дела подождут.

– Много ты понимаешь, – ворчливо отозвался Махов. – Иди, Семен, не стой надо мной.

Он проследил глазами, как тот уходит, и, с трудом поднявшись, подошел к столу. Минуту собирался с силами, потом взял телефон и позвонил в кабинет полковника Илина. Трубку поднял Гордеев.

– Зайди ко мне, Антон, – сказал Махов и оперся спиной о мягкую спинку кресла.

Затылок нещадно болел, в ушах стоял такой шум, что Махов на некоторое время потерял ориентацию, пытаясь сообразить, где находится. Перед глазами мелькали мушки, и хотелось отмахнуться от них, чтобы не мешали своим беспорядочным движением. Такого криза уже давно не было. Не то чтобы генерал испугался возможности инсульта, скорее огорчился. Он чувствовал себя крайне усталым, а это означало, что о работе на некоторое время придется забыть. В таком состоянии он не мог не то что думать, он не мог стоять, не боясь при этом упасть.

Гордеев осторожно заглянул в кабинет, неслышно подошел к столу и склонился над генералом. Глаза того были закрыты, и он подумал, что Махов не заметил его появления.

– Алексей Константинович, вы как?

– Как огурец, – ответил Махов, открыв глаза, и Антон улыбнулся. – Кислый и противный на вкус. Когда Илин вернется?

– Обещал к вечеру.

Полковника Илина срочно вызвали в Москву, в главный офис департамента собственной безопасности. Отсутствовал он уже второй день, что особо беспокоило и Гордеева, и самого Махова. По телефону Илин так ничего и не сказал о причинах спешного отъезда, но вот-вот должен был вернуться и объясниться. Генерал Махов был частично осведомлен, для чего Илина пригласили в Москву, но Антону Гордееву ничего не говорил, поэтому тот откровенно мучился от неизвестности.

– Со мной вчера связался муж Тани Михайловой, – сказал Гордеев. – Передал флэш-карту. Таня оставила кое-какие заметки по расследованию.

– И что там?

– Ничего особенного. – Гордеев смешно подвигал носом, словно готовился чихнуть. – Характеристика Наумова и его ребят, контакты. С кем встречаются, где проводят свободное время, на что тратят деньги.

– Только команда Наумова? – спросил Махов, в удивлении приподняв брови.

– Да… – протянул Гордеев. – Меня это тоже смутило. Если она проверяла несколько групп, то почему особое внимание уделила лишь подполковнику Наумову? Но, к сожалению, какой-либо важной информации в ее заметках я не нашел. Несколько фото, где Наумов запечатлен с неким господином, причем не очень хорошего качества. Видимо, снимала с телефона и с дальнего расстояния.

– Это все?

Гордеев виновато кивнул.

– Негусто, – отозвался Махов. – Ладно, Антон, ступай к себе. Сообщишь, когда вернется Илин.