Один вечер в Амстердаме

Эльза ван дер Ассен стояла у самой кромки воды и бросала кусочки булки гусям, которые плотной стайкой плавали у ее ног. С улыбкой она наблюдала за их суетливыми движениями. Каждый раз гуси выглядели такими голодными, будто посетители парка и жильцы района не подкармливали их. Эльза высыпала последние крошки из пакета в воду. Ежедневно она приносила им лакомство, гуси уже знали время ее прихода, большой компанией слетались в положенное место, терпеливо ожидая появления кормилицы.

Бросив взгляд на неподвижную гладь озера, Эльза присела и опустила руку в темную воду. Без страха гуси подплыли к ней и, как попрошайки, вытянули головы. Она брызнула в них водой, они недовольно отплыли в сторону. Эльза поднялась и вышла на аллею, которая вела к ее вилле. За ней безмолвно следовал Грэг, впереди себя она заметила еще двух мужчин из своей постоянной охраны.

У входа на территорию она замедлила шаг и дождалась Грэга, который вежливо открыл перед ней створку ворот.

– Ты чем-то обеспокоен? – спросила она, слегка дотронувшись до его плеча.

Грэг едва заметно улыбнулся.

– Все в порядке, – ответил он и кивком головы указал на машину де Фриза, стоящую во дворе. – Макс приехал. Идите в дом, я проверю охрану.

Эльза, как прилежная послушница, кивнула и легко побежала по дорожке, ведущей к задней террасе, выходящей на озеро. Макс стоял у распахнутых стеклянных дверей и смотрел на небо.

– Завтра будет холодно, – сказал он, услышав ее шаги. – Здравствуй, Эльза.

Он повернулся и почтительно поцеловал протянутую руку.

– Не кажется ли тебе, дорогой, что вы все перестарались? – спросила Эльза, приглашая де Фриза присесть. – Я имею в виду охрану, – пояснила она. – Насколько я понимаю, она увеличилась вдвое.

Макс, прикусив губу, улыбнулся.

– Парни тебе докучают? – спросил он.

– Что ты! Я даже не замечаю их присутствия, лишь чувствую, что вокруг меня появилось больше движения, чем обычно. Считаешь, что Зеф начнет проявлять ко мне более настойчивый интерес?

Макс зорко всмотрелся в ее лицо, в котором не было ни признака волнения. Эльза всегда поражала его. Твердая, уверенная в себе и вместе с тем беспредельно нежная. Она никогда не суетилась, ее ничто не пугало. Даже сейчас она проявляла завидное спокойствие, в отличие от мужчин, которые места себе не находили в желании ее защитить.

– Он с Войтовичем, – сказал Макс. – Вокруг него вьются агенты Интерпола, один из которых сейчас рядом с ним в России. Кроме того, подключилась полиция Петербурга. Да и в Гамбурге его дом находится под постоянным наблюдением. Семья Зефа живет на чемоданах, готовая в любой момент уехать из страны.

– Умело они его обложили.

– Если Зеф узнает, что у тебя есть дочь, а он об этом узнает, то обязательно попытается надавить, чтобы ты выдала Генриха.

– Знаю, – хмуро отозвалась Эльза, и Макс впервые увидел, что ее лицо потемнело от напряжения.

Он подошел к ней и обнял за плечи. Ласково дотронулся до ее лица, отодвинул челку в сторону, проведя пальцами по шраму, который начинался у кромки волос, пересекал весь лоб, висок и заканчивался у самого уха. Эльза отстранилась и вышла на террасу. Подошла к перилам и облокотилась о них. Макс остановился рядом.

– Как поступишь? – спросил он.

– Завтра прикажу, чтобы приготовили самолет. Лечу в Петербург.

– Мы же недавно были там.

Эльза вспомнила встречу с дочерью в Михайловском саду. Тогда она впервые подошла к ней так близко, впервые дотронулась до нее. Память еще долго будет хранить этот сладостный момент.

– Мне необходимо встретиться с Войтовичем, иначе он наделает глупостей. Не хочу, чтобы от его опрометчивых решений пострадала Рита.

– Значит, решила открыться мужу? – Макс испытующе посмотрел на Эльзу.

– У Эльзы ван дер Ассен только один муж – Генрих. С Павлом Войтовичем меня связывает лишь Рита. И эту нить я оборву, когда увезу ее с собой.

Глава 14

Ирма впервые пригласила Войтовича к себе домой. Неизвестно отчего, но ей вдруг захотелось, чтобы он увидел, как она живет. До этого она сходила в магазин, купила фрукты и вино. Некоторое время постояла перед прилавком с мясными изделиями и, недолго поколебавшись, решила, что ужин Войтовичу готовить не станет. Она и себе не готовила, обедала в ресторане, а об ужинах часто забывала. Продуктов у Ирмы дома не было. Шкафчики в кухне пустовали, и в них она не заглядывала, лишь изредка протирала пыль.

С непонятным внутренним подъемом она ожидала появления Войтовича, и с улыбкой вспомнила его удивление, когда предложила навестить ее. Ей даже показалось, что он растерялся. «Странные мужчины, – подумала она. – Когда гонишь их от себя, они обижаются и злятся. Когда зовешь к себе – теряются и становятся похожими на юнцов, которым впервые предлагают улечься в постель».