Один вечер в Амстердаме

Эльза вернулась в «Асторию». Приезжая в Петербург, она всегда останавливалась именно в этом отеле. К тому же предпочитала номера с видом на Исаакиевский собор, взгляд на который успокаивал ее и наполнял уверенностью. Паркетные полы, льняные покрывала, портьеры пастельных тонов – атмосфера номера также действовала умиротворяюще. В тишине отеля Эльза окуналась в другой мир, кардинально отличающийся от того, в котором она жила. За это она любила свои поездки в Петербург, а приезжала Эльза сюда по крайней мере три раза в год. Но единственной причиной, которая звала в этот город, была дочь. Ее Эльза стремилась увидеть, пусть издали, не обнаруживая себя, однако именно этими недолгими мгновениями она жила до следующего визита.

В номере было тихо. Эльза сняла пиджак, бросила его на кровать и расстегнула верхние пуговицы на блузе. Потом и вовсе разделась, зашла в душ и долго стояла под прохладными струями воды, закрыв глаза и вспоминая лицо Риты. Завернувшись в полотенце, Эльза легла на кровать и задумалась над тем, придет ли девочка к ней или, так и не справившись с обидой, решит не вступать с матерью в контакт. Как сама Эльза поступила бы в этом случае, она не знала, лишь понимала, что не может требовать от дочери прощения и понимания. Да и как оскорбленный ребенок может извинить мать, которая на много лет исчезла из его жизни? Никакие объяснения не способны вернуть потерянные годы и сгладить чувство утраты.

Эльза уже давно перестала быть для Риты матерью, наверное, в тот момент, когда приняла решение уехать в Москву, оставив девочку с бабушкой. Однако тогда казалось, что отъезд был единственно правильным выходом из ситуации, в которой оказалась ее маленькая семья. Пенсии свекрови не хватало, работу Эльза, в те дни еще Марина, потеряла. Возможно, следовало согласиться и принять ухаживания капитана Федорова, который и привез ей страшную новость о смерти мужа. Но о других мужчинах она не думала, лишь оплакивала погибшего Павла, хотя видела, как многие из части, в которой служил муж, с нетерпением желают занять его место. Марина была хороша собой, гордилась своим красивым лицом и фигурой, но внешняя привлекательность сыграла с ней злую шутку. Если бы она представляла для мужчин меньший интерес, то и жизнь ее сложилась бы по-другому. Уж в этом она была уверена.

Капитан Федоров, с жадностью осматривая ее фигуру, сказал, что если она не хочет потерять работу, то должна определиться с покровителем. Он нагло усмехнулся, и Марина поняла, что этот несимпатичный мужчина говорит о том, что не прочь стать ее любовником. С гневом отвергнув его предложение, Марина вернулась домой. Она сохранила гордость, но потеряла при этом работу. Мало того, что в медчасть у нее больше не было шансов вернуться, так еще Федоров, имеющий большие связи, позаботился, чтобы молодой медсестре отказывали в других учреждениях. Пришлось работать на рынке, продавать овощи, куда ее устроила Светка, давняя подруга, с которой они когда-то учились в медучилище. Света, торгующая за соседним лотком фруктами, обожала восточных мужчин и жила надеждами о Москве. Как-то она упомянула о своей мечте стать певицей и тут же, обслуживая покупателя, продемонстрировала, на что была способна. Марина весело смеялась, отчего у их работодателя Юсуфа ярко загорались глаза. Как изголодавшийся, он смотрел на ее губы и облизывался, распускал руки, но тут же извинялся за свою неспособность усмирить желание.

– Красивая ты женщина, Марина, – приговаривал он, проводя пальцами по ее тонкой спине. – Строптивая, но это тебе только в плюс.

– А я? – выпрашивала свой комплимент Светка, смешно выпячивая огромную грудь.

– Ах! – разводил Юсуф руками, сверля дыру в Светкином пуловере. – Мечта!

Света, перепробовавшая всех мужчин, работающих на рынке, всегда отличалась неуемным аппетитом. Ей было всего мало: недостаточно денег, поклонников. Она и уговорила Марину оставить работу и уехать в Москву, где, по ее словам, крутились огромные деньги. Только каким образом она намеревалась их получить, одному богу было известно. Марина также не понимала, как они смогут устроиться в столице, однако уступила. Сейчас, вспоминая тот момент, казалось, будто пелена накрыла глаза и нечто неумолимо настойчивое вело ее в Москву, туда, где жизнь навсегда изменилась.