Один Вкус

В ходе дальнейшей практики это беспристрастное осознавание будет распространяться из состояния сновидения даже на состояние глубокого сна без сновидений. И поскольку «вы» все равно присутствуете (не как эго, а как «Я-Я», как чистое сознание без объекта), вы обнаружите гораздо более глубокую и подлинную самотождественность: вы по-прежнему молчаливо сознательны, когда нет никаких объектов, никаких субъектов и вообще никакого содержания — ни боли, ни наслаждения, ни желаний, ни целей, ни надежды, ни страха. В этом чистом Бесформенном состоянии вообще ничего не возникает — и все же вы есть, вы все равно существуете, но только как чистое сознание. Нет ни тела, ни эго, ни ума — и все же вы знаете, что существуете, и потому вы, очевидно, не являетесь ни одним из этих меньших состояний. Вы — это только вы, то есть нет ничего, кроме чистого Я ЕСМЬ, чистого недвойственного Сознания, которое настолько радикально свободно, беспредельно, ничем не связано и неопределимо, что, строго говоря, мы можем называть его только «Пустотой» — и это именно то, на что оно «похоже»: бесконечное Отсутствие или Бездна — просто еще одно название для бесконечной Пустоты.

Четверг, 13 марта

Только что закончил говорить по телефону с Майклом Мёрфи (наши многословные беседы редко продолжаются меньше двух часов). Он и его приятельница Сильвия Томпкинс работают над рядом проектов — включая компакт-диск и книгу, — посвященных интегральной (или сбалансированной) духовности — обновленному, модернизированному варианту вечной философии, что также близко к моей собственной работе. В конечном итоге они оказались в одной упряжке с Джеймсом Редфилдом, автором «Пророчества Целестины» и «Десятого Прозрения», который ввиду своего необычайного коммерческого успеха (свыше 50 миллионов читателей) сможет помочь этим проектам получить гораздо более широкую аудиторию.

Похоже на то, что я поеду в Сан-Франциско для выступления в Институте Фетцера, и потому я договорился с Майклом встретиться, когда я там буду. Майкл поистине удивительный человек. Он не только основал Эсаленский институт — авангард движения за реализацию потенциальных возможностей человека, — но и продолжает оставаться на переднем крае психологического и духовного развития. Он только что закончил писать с нетерпением ожидаемое продолжение своего классического романа «Гольф в королевстве». Недавно я слышал, что Клинт Иствуд собирается делать по этой книге фильм и сниматься в нем вместе с Шоном Коннери. Господи, это, вероятно, отравит Майклу жизнь; у него больше не будет ни минуты покоя.

Пятница, 14 марта — Боулдер — Сан-Франциско

Пишу ранним утором в самолете, направляясь в Сан-Франциско. Институт Фетцера, основанный Джоном Фетцером, — это одна из немногих либеральных организаций, спонсирующих подлинно духовные проекты. Либералы не слишком ладят с Богом, так что в этой стране право говорить о Боге захватили консерваторы. И то и другое плачевно.

Именно поэтому Институт Фетцера в значительной мере уникален — либеральная благотворительная организация, не боящаяся Духа. Например, они спонсировали серию телепередач Билла Мойерса о здоровье и медитации. В настоящее время Институт Фетцера возглавляет Роб Леман, хотя он работает в тесном сотрудничестве с советом попечителей. Моя давняя приятельница Джудит Скатч (издатель «Курса Чудес») в течение долгого времени входит в совет, и она помогла ввести в него ряд других хороших людей, в том числе Френсис Воон. Институт переживает процесс реорганизации, и они просили меня поговорить с ними о различных направлениях их будущего развития.

И потому я здесь, на высоте 12 000 метров над всем этим, и вот-вот начну туда опускаться. Заседания совета проходят в течение всего дня в пятницу и субботу; по программе я должен выступать каждый день после обеда, примерно с 2 до 5. Выступление будет строиться в форме ответов на вопросы. Прямо с самолета я поеду на заседание, которое начнется через несколько часов.

Суббота, 15 марта — Сан-Франциско

Я предполагал, что для того, чтобы описать всесторонний, или интегральный, подход к преобразованию, мне придется потратить первые час или два на общую характеристику моих идей, наподобие той, что дана, например, в «Краткой истории всего». Но когда я вошел в конференц-зал, на стене были развешаны диаграммы из «Краткой истории», и все присутствующие были вполне знакомы с соответствующей специальной терминологией. Потом я думал, что слишком перегнул палку в другую сторону. Во время первого перерыва я проходил мимо Роджера [Уолша], сидевшего в холле, — он присутствовал здесь в качестве консультанта, — и он шепнул мне: «Не усложняй».

Сегодня опять заседания, и я опять выступал во второй половине дня. Вопросы — и мои ответы или попытки ответов — сосредоточивались на характере подлинно интегрального, холистического или всестороннего подхода и на том, как лучше всего проводить его в жизнь или попросту делать его доступным отдельным людям и культуре в целом.