Один за всех, и стая за одного

Повторять приглашение не потребовалось. Что скрывать очевидное, мне было очень любопытно, кого же я увижу. И я сделала несколько шагов к заветной цели.

К моему удивлению, передо мной оказался не волк. На кровати лежал вполне обычного вида мужчина, правда, такой бледный, что его лицо сливалось по цвету с подушкой. Темные волосы, разметавшиеся в беспорядке вокруг, лишь подчеркивали резкий контраст. Зато глаза необычного фиалкового оттенка улыбались мне. И я сама не заметила, как робко улыбнулась ему в ответ.

— Приятно познакомиться, — проговорил мужчина, и только сейчас я поняла, что его губы не шевелятся, а голос раздается прямо в моей голове. — Меня зовут Норберг. Виер Норберг Клинг.

— Марика, — отозвалась я, решив ничему уже не удивляться. — Марика Ренн.

Норберг посмотрел на меня с такой теплотой, что я вдруг почувствовала, как мои глаза наполняются непрошеными слезами. О небо, я готова разрыдаться прямо сейчас и здесь! Лишь потому, что понимаю: этому мужчине действительно небезразлична я и мое будущее. В отличие от всех прочих обитателей замка.

Но почти сразу глаза Норберга заледенели. Правда, я не испугалась, осознавая каким-то шестым чувством, что его злость и раздражение направлены не на меня.

— Я чувствую на ней твой запах, — прошипел Норберг и с гневом взглянул на Фелана, который стоял рядом со мной.

— Прости, брат. — Впервые за все время нашего знакомства, пусть и не особенно долгого, в голосе Фелана послышалось нечто, отдаленно напоминающее стыд. — Я… Я не сдержался. Я так переживал за тебя, когда сказали, что ты, возможно, умрешь. Ее необходимо было забрать из леса, иначе она не дожила бы до рассвета. А в карете от нее так невыносимо пахло страхом. И ранее она пыталась сбежать от меня… — Виновато сгорбился и чуть слышно добавил: — Прости, я виноват. Мне не стоило выходить из себя.

— Но это было не единожды, — возразил Норберг. — Я вижу в ее воспоминаниях и другой случай.

— Отец приказал вернуть ее домой. — Фелан осмелился на короткий взгляд в сторону брата. — Ты же понимаешь, чем это для нее закончилось бы. Вы еще связаны. И твой след привел бы преследователей в Гринаут. Погибла бы не только она. Но чтобы оставить ее в замке, необходим был какой-то повод. И я выбрал самый простой путь. Заявить на нее права.

— Это единственная причина? — отрывисто спросил Норберг.

К моему удивлению, Фелан ответил далеко не сразу. Более того, на его скулах начал разгораться румянец. Нет, вы представляете? Этот невыносимый, мерзкий тип смутился! Но чего именно?

Увы, ответа я так и не узнала. По всей видимости, эта парочка погрузилась в мысленный диалог. По крайней мере, я не услышала больше ни слова, хотя они не отрывали друг от друга напряженных взоров.

— Ну хорошо, — наконец с тяжелым вздохом проговорил Норберг. — Пусть будет так. Надеюсь, Фелан, ты понимаешь, что делаешь.

— Я тоже на это надеюсь, — с измученной усмешкой отозвался тот.

— А теперь оставь нас наедине, — попросил Норберг.

Фелан возмущенно выпрямился, явно не желая выполнять просьбу брата.

— Прошу, — с нажимом сказал тот, и меньше всего это напоминало просьбу.

Блондин кинул на меня тяжелый взгляд. Затем посмотрел на Норберга. Недовольно покачал головой, но спорить не решился. Круто развернулся и выскочил из комнаты.

— Присядь, — уже мягче продолжил Норберг и глазами показал на кресло, стоящее рядом. — Разговор выйдет непростым.

Если честно, такое начало меня совершенно не воодушевило. Но я не осмелилась спорить.

Что скрывать очевидное, было в этом человеке нечто такое, что в корне отрицало саму возможность неповиновения. Да, сейчас он был очень слаб, лишь чудом избежав смерти. Но в то же время чувствовалась в нем такая сила, равной которой я никогда не знала и, надеюсь, никогда и не узнаю.

Я робко опустилась на самый краешек кресла. Смиренно положила на колени руки, ожидая продолжения.

— А теперь слушай внимательно, что я тебе скажу, — все тем же спокойным негромким голосом продолжил Норберг. — Только не подумай, что я пытаюсь оправдать своего брата. Нет, нет и еще раз нет! Фелан поступил дурно, очень дурно. И он прекрасно это осознает, раз уж осмелился на открытое неповиновение отцу и не отправил тебя обратно в город. Понимает, что тем самым подпишет тебе и твоей семье смертный приговор, поэтому попытался найти хоть одну причину, чтобы оставить тебя при себе.

— О чем вы? — осмелилась я на вопрос, не совсем понимая, куда зашли его рассуждения.

О какой еще причине говорит Норберг?

— Фелан ведь не применял подчиняющих чар во второй раз? — с иронией осведомился Норберг.

Я торопливо опустила голову, ощущая, как щеки заливает пунцовая краска смущения. Да, не применял. Точнее, быть может, в самом начале, но потом…

И мне стало невыносимо стыдно и обидно за то, что я не сумела остановить его. Чуть больше твердости в голосе — и Фелан бы прекратил. Почему-то я совершенно в этом не сомневалась. Но мой прерывистый шепот тяжело было назвать решительным отказом. Тем более что все мое тело молило об обратном. Да что там тело! Даже в мыслях я ужасалась тому, что Фелан остановится.