Одиннадцать

– Подожди, – тихо сказал Володя, – не суетись. Всё нормально – мы хорошие парни, никто тебя не обидит! Просто, на счет Алеши твоего – тут такое дело… Сразу трудно сказать… Но, заверяю тебя, с нами тебе ничего не грозит…

От таких слов ей ещё более стало не по себе. Она уткнулась в кружку. Слеза текла по щеке.

– Ладно, не реви! Давай, как есть, мы тебе скажем, а потом, ты сама решишь… Нам с Володей пришлось…

Ефим и не знал, как закончить, пытаясь изобразить из себя доброго (так показалось Маше).

– Короче, девочка, – Ефим встал. – Умер твой Алеша – его медведь порвал… Прости!

Маша бесшумно заревела.

Ефим, встал, подошел к девушке, присел рядом и, теперь уже точно по-отечески, взял её за плечи, и прижал к себе:

– Прости, пожалуйста, что приходится тебе об этом говорить. Прости!

Машка заревела сильнее и крепче прижалась к Ефиму.

Ефим поднял брови, показывая Володе, типа: «А что делать?!». И погладил девочку по голове:

– Прости.

– Короче! – Вова встал. – Мы вчера случайно нарвались на него. Точнее, даже не на него, а на медведя. Там на берегу. Километров десять отсюда вверх…

Володя показал рукой, где именно.

– Медведь его… Короче, лучше тебе не знать! Медведя мы отогнали… Нашли лодку, потом медведь вернулся…

– Мы от медведя убегали! – зачем-то прошептал на ухо Машке Ефим.

Та подняла на него заплаканные глаза и спросила:

– Страшно было?

– Ни то слово! – «успокоил» её «папаша».

Маша посмотрела на Володю.

Освещенный костром, в ночи, он сам походил на большого медведя… Только белого – в своих светлых одеждах.

Вова продолжал:

– Мы перевезли его на вашей лодке на другой берег… Хорошо, что лодка рядом оказалась…

– И весло… – вставил Ефим.

– И похоронили,… – выдавил Вова.

Машка вновь заревела.

– Подожди, милая! – Володя присел на корточки рядом. – Ничего не поделаешь – так уж случилось. Вот – часы его.

Володя протянул Марии часы.

Та, увидев часы, плакать почему-то перестала.

– Возьми, – предложил Володя.

– Нет, – сказала Маша. – Пусть у Вас.

Володя пожал плечами и встал.

– Хорошо, пока пусть побудут у меня. Ты, теперь, расскажи, как ты сюда попала?

Маша попыталась сесть прямо.

Ефим отпустил её, поднялся и сел на прежнее место – на сваленный ствол.

Маша аккуратно положила свою «кружку» на край одеяла, на котором сидела.

– Мы на байдарке вниз спускались, – начала она. – Потом байдарка перевернулась. Алеша сидел впереди. Он сильно о камень ударился – я видела… Даже шлем сломался. Нас перевернуло. Я выпала из байдарки и держалась только за весло – я плавать не умею. Потом камни кончились. Алёша пытался меня вытянуть на берег за весло… но я отпустилась… оно выскользнуло. И он остался, а меня понесло… Я воды нахлебалась… Потом холодно стало, и я уже не помню… А там, – Маша показала в сторону сопки, под которую ныряла река, но которую сейчас видно не было в ночи, – меня к берегу притянуло. Я вылезла. Холодно было…

Маша заплакала.

– Я кричала Алешу… А он всё не шёл и не шёл… Потом стало темно… И ещё холоднее… Я ждала его на берегу, думала, он найдет меня… Я плакала… Страшно… Ночью очень страшно… Потом я замерзла… Утром было очень холодно… Потом…

– А где твой шлем? – Спросил Ефим, чтобы сбить её воспоминания и…. ещё кое для чего.

– Мой? Река унесла.

– Как это?

– Я им воду набирала. Он с дырочками… Я листики положила, чтобы дырочки не пропускали… Он набрался резко и вырвался… Я хотела его догнать… Но там большие камни – не успела… Его река унесла…

– Какого цвета шлем? – спросил Володя.

– Красного, – Маша взглянула на Володю. – А что?

– Ну, так, – Володя сделал попытку улыбнуться, – вдруг попадется.

Маша не поняла ответ.

– А потом ещё ночь пришла… А потом ещё, ещё… А сегодня я увидела, что по реке что-то плывет. Сначала ждала, думала мимо будут плыть… А потом увидела, что огонёк горит… И пошла на огонёк… Вот… И дошла,… – Машка опять заревела.

– Ну, всё! Ладно, хватит! Давай я тебе ещё чая налью! – Вова стал серьезным – ему надоели девичьи слезы.

Маша успокоилась.

– Давайте думать, как дальше? – Вова зачерпнул Машке чая.

– А чего тут думать? – Ефим себе тоже чайку зачерпнул.

– А вы как здесь? – вдруг спросила Маша.

Володя на секунду замер, Ефим хмыкнул.

– Действительно.

– Вы смешные такие, на туристов не похожи… такие интересные… как бандиты…

Ефим засмеялся:

– Скажешь тоже! Как!

Потом он ещё засмеялся и добавил:

– Мы из прошлых веков! – и показал свой лук.

– Чё, правда, что ли? – Маша удивленно раскрыла глаза.

– А то – нет? Видишь, какие у нас одежды! Одно слово – Викинги!

– Ну, перестаньте! Чего вы меня пугаете… А откуда вы тогда «байдарку» знаете?… – ей вновь что-то вспомнилось, но она удержалась.

– А ты не глупая, я посмотрю, – Ефим покачал головой. – Сориентировалась, что викинги слово байдарка знать не должны… Да?

– Да какие вы викинги… Одеты правда, – и она добавила тихо, опустив взгляд, – по-дурацки… Зато… – добрые. Прикалываетесь просто, наверное.

– Это точно – прикалываемся! – согласился Ефим. – Вот что нам теперь с тобой делать… ещё километров двести пятьдесят?

Ефим поцарапал тыкву.

– А, Вова? Что делать будем?

– Давай это утром обмозгуем. С собой возьмем – не бросать же здесь?